Читаем без скачивания Река течет через город. Американский рейс - Антти Туури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из-за одного столика тотчас же поднялся мужчина в бейсбольной шапке с длинным козырьком, подойдя, хлопнул Тима по плечу и по-фински спросил, что слышно. Тим представил меня как полудвоюродного брата, о существовании которого ему до сих пор ничего не было известно, но который вдруг позвонил ему. Мужчина пожал мне руку и назвал свое имя, но я не расслышал, гул разговоров в кабаке был слишком сильный. Мужчина сказал, что родом из Эвиярви[64], откуда и приехал сюда в пятидесятых годах, живет теперь в Садбери, где у него дом и семья, а работает в Хемлоу на золотом прииске. Тим спросил, почему он среди недели уехал с работы в Садбери; эвиярвисец сказал, что ему наскучила холостяцкая жизнь, вот он и приехал жену повидать да часы в гостиной завести. Он рассказал, как прораб хватал его за одежду, когда он уезжал из Хемлоу, и чуть ли не со слезами на глазах просил его вернуться в понедельник, ибо такие строители, такие умельцы сейчас в Канаде редки.
Он пригласил нас за свой столик, и мы, взяв свои стаканы с пивом, слезли с табуретов у стойки бара и пошли к тому столику, за которым эвиярвисец сидел с несколькими другими мужчинами. Все они были финнами и говорили по-фински. Мы взяли стулья и сели. Тим представил меня.
Финны подходили и от других столиков, приносили с собой стулья и теснились вокруг нас. Все они хотели знать, по каким делам я приехал в Канаду и в Садбери, какая у меня специальность и из каких мест в Финляндии я родом. Я рассказывал всем. Подали пиво, эвиярвисец заказывал его всякий раз, когда официант проходил мимо нас. Стены ресторана украшали сети, удилища и спиннинг. Тим сказал всем, что хочет повезти меня в конце недели на озеро и поучить, как ловят канадского тайменя сетями, которых у него якобы нет и не было. Ему тотчас же пообещали достать самогону на рыбалку. Некоторые из присутствующих говорили на фингельска — смеси финского с английским, и мне было трудно понимать их, но я соглашался со всем, что они говорили. Эвиярвисец рассказывал, будто в Хемлоу столько золота, что другого такого богатого месторождения в мире не видывали. Но оттуда еще ни грамма не подняли на поверхность земли, поскольку цены на золото на мировом рынке сейчас слишком низкие и компании выгодно держать золото под землей, ожидая повышения цен. Компания хранила золото под землей, как в банке, утверждал эвиярвисец, и все сидевшие за столиком признали, что компания поступает умно, ибо русских не собьешь с толку, играя на цене золота. Они считали, что у Советского Союза кончатся запасы золота, прежде чем компания в Хемлоу будет вынуждена начать продавать свое.
4
Утром я проснулся, когда Тим пришел звать меня пить кофе. Я поднялся и сел на край дивана, удивился, почему спал в предбаннике. Схватился руками за голову. Тим рассказал, что, вернувшись из кабака, мы выпили еще несколько банок пива и я заснул на диване, где он меня и укрыл одеялом. Я помнил, что вчера было выпито дай бог, но Тим считал, что мы вели себя весьма умеренно, ибо весь вечер пили только пиво, которое и в этой части света не считали за алкогольный напиток. Я сказал, что голова кажется такой, будто туда налили вчера слишком много спиртного. Тим уверял, что я чувствую себя неважно, потому что слишком много курил, по его подсчетам, я выкурил в кабаке две пачки сигарет, к тому же там было очень накурено. Тим рассказал, что он где-то вычитал, будто курение окружающих столь же вредно для здоровья, как и собственное курение, но он пообещал угостить меня холодным «Мульсонским» пивом, подходящим лекарством для промывания мозгов. Пива мне не хотелось.
Я помылся в сауне и сходил в ту комнату, которую мне отвели и где вечером был оставлен чемодан, переоделся. Войдя в кухню, я спросил, разве Тиму не нужно идти добывать никель. Он сказал, что у него три свободных дня, сменная работа такова, что свободные дни нередко выпадают на будни, зато в выходные приходится работать. Мы пили черный крепкий кофе, который сварила нам жена Тима — француженка. Тим превозносил свою жену. Он рассказал, что в канадских семьях обычно пьют кофе, который не отличишь от чая, но его жена еще дома у матери научилась варить кофе как полагается. Ее мать не терпела жидкого пойла.
Тим достал из холодильника две бутылки пива и выпил одну; немного подумав, я выпил другую.
Тим сказал, что уже звонил бабушке, и она захотела немедленно увидеть внука Йоханнеса Хакала, признав меня родственником, пусть только по мужу. Мы вышли из дому. Тим показал мне все вокруг дома и сад, где росли цветы и где о газонах он заботился усерднее, чем о собственном сыне; газы никелеплавильного комбината были не очень-то полезны для зелени, хотя и проходили очистку через высоченную дымовую трубу. Распространялись они аж на северо-западную территорию, к эскимосам. Тим рассказывал, как в тридцатых годах женщины стояли в дверях домов, когда на шахте кончалась смена, и выкликали возвращавшихся с работы мужей по именам, потому что из-за ядовитого тумана те не видели, куда идти, такой загазованный воздух был здесь уже тогда; я спросил, насколько вредны газы для людей, раз уж они уничтожают растительность и оставляют черный след на скалах в десятках километров от города. Тим не знал, но сказал, что в Садбери и Коппер-Клифе в свое время не было эпидемии «испанки», которая бушевала по всей Канаде
