Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Тема о том, как мозг создает реальность, всегда воспринималась как нечто психоделическое. Все началось еще в начале 1900-х годов, когда немецкий биолог высказал предположение, что внутренняя жизнь животных должна радикально отличаться от нашей.
Якоб Иоганн фон Икскюль восхищался медузами, ежами, пауками и жуками, и ему было интересно, какое индивидуальное восприятие рождает их нервная система. Он заметил, что органы чувств морских существ и насекомых воспринимают совсем не то, что наши. Значит, в их субъективном опыте должны отсутствовать гигантские части реальности. Но ведь то же самое, вероятно, касается и нас. То есть большинство клещей не сможет насладиться мюзиклом Эндрю Ллойда Уэббера, ведь, помимо прочих отличий, у них нет глаз. Они не увидят сцену даже с первого ряда. С другой стороны, мы, в отличие от клещей, не способны почувствовать запах масляной кислоты, который приносит ветер. И именно поэтому, по словам Икскюля, независимо от вашего места в зале, запах не является существенным или преднамеренным элементом бродвейского мюзикла «Кошки».
Икскюль понял, что субъективный опыт каждого живого существа ограничен личным сенсорным миром, который он назвал «умвельтом»[51]. Иные органы чувств создают иной умвельт, который отличается от восприятия другого животного в той же среде. Таким образом, каждое существо приспособлено воспринимать лишь небольшую часть общей картины. Но вряд ли какое-либо животное способно это осознать, и это уже следующая грандиозная мысль Икскюля. Поскольку ни один организм не может воспринимать объективную реальность в целом, каждое животное, вероятно, предполагает, что то, что оно воспринимает, и есть все, что возможно воспринять. Объективная реальность, какой бы она ни была, не может быть полностью воспринята каким-либо существом. Каждый умвельт – это частная вселенная, иной субъективный опыт, соответствующий своему месту. Это внутренний мир, ограниченный возможностями восприятия. Умвельты всех земных существ – как миражи в пустыне, которые проходят мимо друг друга, и каждый не знает, что он не единственная реальность, и ни один из них не знает, что он чего-то не знает[52].
Идеи Икскюля не были абсолютно новыми. Философы задавались вопросом о различиях между субъективной и объективной реальностями начиная с пещеры Платона, и до сих пор им задаются. Философ Томас Нагель, произнеся свою знаменитую фразу «Каково быть летучей мышью?», предположил, что на этот вопрос не может быть ответа, потому что мы не способны поставить себя на место летучей мыши[53]. Сонар этих животных не похож ни на что, чем обладаем мы, «и нет оснований предполагать, что он субъективно похож на что-то, что мы можем испытать или себе вообразить».
Продолжая эту мысль, можно сделать вывод: если разные животные живут в разных реальностях, то, возможно, и разные люди живут в разных реальностях. Это центральный элемент в трудах многих мыслителей и психологов, от Тимоти Лири с его «тоннелями реальности» и «экологического подхода к зрительному восприятию» Дж. Дж. Гибсона до психолога Чарльза Тарта и его «консенсусных трансов», от «Матрицы» Вачовски до «ноумена» Канта, от «сознательных роботов» Дэниела Деннета до каждого эпизода сериала «Черное зеркало» и каждого романа Филипа Дика. Мы очень долго задавались этими вопросами. Я подозреваю, что вы тоже сталкивались с подобными проблемами, в какой-то момент спросив что-то вроде: «Как вы думаете, мы все видим одни и те же цвета?» Ответ, как показывает «Платье», – нет.
Так что мысль о том, что субъективная и объективная реальности – это не одно и то же; что происходящее внутри нашего разума – только образ внешнего мира, его модель, а не точная копия, уже давно не нова для людей, размышляющих о мышлении. Вклад Икскюля в том, что он взглянул на проблему с точки зрения биологии. При этом он положил начало новому направлению академических исследований в области нейробиологии и природы сознания, которые продолжаются до сих пор. Одно из этих исследований, о котором я хочу рассказать, может вызвать не самые приятные эмоции, но я очень прошу вас потерпеть, ведь благодаря этому мы с вами можем узнать кое-что важное.
В 1970 году физиологи Колин Блейкмор и Грэм Купер разместили новорожденных котят в среде без каких-либо горизонтальных линий. Для этого в своей лаборатории в Кембриджском университете исследователи выкрасили внутреннюю сторону больших стеклянных цилиндров в белый цвет, а затем добавили вертикальные черные полосы. Основания цилиндров, образовывали изгибы и закругления. Весь дизайн был создан таким образом, чтобы кошки не видели горизонтальных краев, а для верности на котят надели маленькие воротники, немного похожие на те, что ветеринары надевают на животных для предотвращения вылизывания места операции. Котята, родившиеся в полной темноте, в возрасте двух недель начали проводить по пять часов в день в мире вертикальных полос. Они сидели внутри цилиндров и вели себя так, как и все нормальные котята. А затем, пять месяцев спустя, Блейкмор и Купер вывели этих подросших кошек из цилиндра и оставили их на время в комнате со столом и стульями, чтобы посмотреть на их реакцию[54].
Они сразу же отметили, что у кошек были проблемы с рефлексом, который физиологи называют реакцией визуального размещения. Когда кошку сажали на стол или другую плоскую поверхность, она ничего не могла понять. Кошка, выросшая в нормальных условиях, вытягивает лапы, приближаясь к плоской поверхности. Кошки Блейкмора и Купера не могли этого делать. Они натыкались на горизонтальные предметы, как будто те были прозрачными. Дойдя до края стола, они терялись, так как не понимали, что такое горизонтальный край. Когда кошкам показывали горизонтальный предмет, они его словно не видели. Когда перед ними держали палку вертикально и двигали ею вверх-вниз, кошки следили за движениями палки, синхронно двигая головами вслед за ней. Но стоило повернуть палку горизонтально, как животные моментально теряли интерес и расходились. Вертикальная палка захватывала внимание, а горизонтальная – нет, потому что в их общей внутренней реальности горизонтальной не существовало.
Блейкмор и Купер повторили все это с другой группой кошек, выросших в цилиндрах с горизонтальными кольцами, и обнаружили аналогичный эффект: в этой группе кошки не воспринимали вертикали. И если ученые играли с этими двумя группами одновременно, то кошки из первой группы бегали за горизонтальной палкой и ловили ее лапами, пока ту не поворачивали вертикально, и тогда кошки прекращали погоню, как будто она исчезала. Кошки из другой группы как раз в этот момент вступали в
