Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в книге про несуществующих франкештейнов Олега Шишкина интересно другое — подробный пересказ архивного дела о финансировании закупок обезьян, и работе профессора Иванова по межвидовому скрещиванию (ГАРФ, ф. 3316, оп. 45, д.18), на цитировании которого, собственно и построено полкниги. На этом спасибо. Не каждый попрётся в архив читать первоисточник.
Таким образом, это межвидовое скрещивание — бульварной спекулятивной темы и спокойного изложения с развешенными ссылками. Если бы не доля известного пафоса — совсем было бы хорошо. Если бы рассказать о том, почему межвидовое скрещивание невозможно, рассказать об обречённости социальных утопий, только отразившихся в зеркальце смешной пародии на дарвинизм… Если бы в этой книге ещё рассказать об очень интересном феномене советской евгеники, то есть объяснить читателю, что главная фишка совсем не в секретности этих опытов, а в том, что они были совершенно естественны для двадцатых годов прошлого века, что собачье сердце колотилось не в одной груди, и даже Маяковский молил в своих стихах безвестного химика о бессмертии…
Первым, кстати, об этом феномене первых послереволюционных лет, о мрачном воплощении фёдоровской идеи общего дела, о естественности кладбищ на площадях, воскрешениях и омоложениях, заговорил покойный Карабчиевский в своей блестящей и несправедливой книге о Маяковском.
Это, правда, был пафос особого рода.
Ладно, в следующий раз я пожалуй, расскажу о том как меня самого спрашивали об этих опытах.
21 октября 2003
История про "как" и "зачем"
В связи с той историей про франкештейнов и несчастных обезьян, я вспомнил, как довольно долго поддерживал разговор на всякие учёные темы.
Однажды я пришёл к своему товарищу Ване Синдерюшкину вешать книжные полки. М жужжали и стучали, а потом кряхтели и стонали. Мужской строительный или ремонтный разговор — особое искусство, а говорили, разумеется о репродукции. Ну и, отчего-то, об экспериментах по оплодотворению обезьян людьми.
Синдерюшкин сказал, что с самого утра, как предчувствие этой темы, в его голове крутилась фраза: «Я знаю, что найдётся множество людей, которые сделают это, не моргнув глазом — и за меньшие деньги. Но именно поэтому должен быть человек, который не сделает этого никогда. Ни для рекламы, ни для денег».
Я, держа книжную полку плечом, отвечал, что это чрезвычайно благородно, а фраза сгодится для письма какой-нибудь девушке. А потом рассказал свою историю.
Однажды, довольно давно, я попал в телевизионный ящик. Меня посадили в мягкое кресло и спросили, целя фонарём в глаз, готов ли я поставить на себе эксперименты по скрещению обезьяны с человеком. Меня, впрочем, считали человеком. Мужской особью этого вида.
То есть, передача, куда я попал, была об этих самых экспериментах профессора Иванова, что велись в двадцатые годы. И спрашивали меня, в заключение этого бредового разговора, смог бы я помочь науке. Начал я плести в ответ какую-то чушь, что-то безнадёжно вменяемое — что вот убеждения не позволяют и Богородица не велит. Нужно было бы блеснуть цитатой из тех же двадцатых –
«Можно привить гипофиз Спинозы или ещё какого-нибудь лешего и соорудить из собаки чрезвычайно высоко стоящего. Но какого дьявола? — спрашивается. Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может родить его когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого! Доктор, человечество само заботится об этом и в эволюционном порядке каждый год упорно, выделяя из массы всякой мрази, создает десятками выдающихся гениев, украшающих земной шар».
Но цитаты я, разумеется, не помнил.
А, как всегда, лучший ответ я придумал в обшарпанном телевизионном лифте. Это было то, что французы называют l’esprit de l’escalier. Лучший ответ на этот вопрос, вернее, рассуждение было таким. Есть эволюция вопроса, который сначала формулируется «как?», а потом превращается в вопрос «зачем?». Человечество уже столько раз озадачивалось вопросом «как?», решало его, придумывая как, но тут же возникал клубок проблем, упирающийся в одно «зачем?». И «зачем» всегда оставалось без ответа.
В этот момент полка, выворачивая винты рухнула вниз обдав нас запахом гнилой штукатурки и пыли. Мы помолчали, тупа глядя вниз.
И, наконец, я закончил мысль:
— А, может, мне просто нравится традиционный способ размножения. Негибридный.
Я пробовал, да.
21 октября 2003
История про дежурство в газете
Как-то, работая в газете, я пришел на службу в выходной день — дежурить при факсе. Занятие это было довольно унылое. Было пусто, главного редактора на месте, естественно, нет, он отдыхает. Поэтому я принялся читать тексты, оставленные предшественниками. Это особенное, традиционное развлечение дежурных — разглядывание книги событий, составленной их предшественниками.
Каждый из них иронизировал над бессмысленным времяпровождением по-своему. От простой и лаконичной записи «10.00 дежурить начал; 17.00 дежурить закончил, сделанной Сергеем Шаповалом, до 16.40 «Звонила жена. Проведала, как живу. Заботливая!» «Скучно. Читал «НГ» — оказывается, интересная газета. «Звонков не было, а происшествий не заметил» — Титов. Был представлен и философский текст: «Сдвинул кресла, лег и задремал… Часы на стене мерно отстукивают секунды, которые сливаются в минуты и часы, проведённые в бездумном одиночестве Единственное спасение — погрузился в свой внутренний мир, что я и сделал. Далее следовали стихи. «Получил факс от Зюганова… Нет, целых четыре. Основные тезисы: «Русский народ займёт положение достойное великого народа (без запятой) Великий Зюганов займёт безусловно пост великого вождя великого народа. Остальные факсы менее интересны. Про евреев ничего нет. Скучно». Обнаружил и наблюдения Гаврилова. Он писал: «Пришёл поутру печален и смутен. Сломал ручку и тут же измарался. Порвал факсы в клочья, сложил в тазик. Лампа дневного света гудит как бомбардировщик на взлете. Понятное дело, что в нормальные дни веселый гомон редакции заглушает этот надсадный вой — а вот в одиночку-то каково? Удавиться можно. Кошмар! Читал список домашних телефонов. Думал. Никому не позвонил, изнемог в думах. Пришел заведующий отделом экономики — так ему и дверь открывать не станем: будем визжать из клетки: «не пустим, не пустим… Убирайся прочь, палёная кошка, откуда пришел!». Каждое сообщение о факсе Гаврилов заключал словами: «Порвал в клочья, сложил в тазик».
21 октября 2003
История про день Космонавтики
Был такой человек по фамилии Сирано
