Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

Награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы народов, две медали, Лауреат Ленинской, Государственной премий СССР и Кыргызской Республики, Герой Социалистического Труда ССР, Герой уже Кыргызской Республики, основатель интернационального движения «Иссык-Кульский форум», вице-президент Академии творчества, попечитель фонда "Вечная память солдатам", президент Ассамблеи народов Центральной Азии, академик Академии российской словесности, член Римского клуба, действительный член Европейской академии наук, искусств и литературы, Всемирной академии наук и искусств, академик ещё каких-то академий, советчик каких-то других евразийских советов, есть даже Международная общественная Айтматовская Академия. Он был писателем. Но просто ещё в конце шестидесятых он устроился на другую работу, а своим читателям из скромности не сообщил.

Вот поэтому я решил спросить Айтматова — считает ли он себя писателем или нет. Да и понятно мне было, что он ответит — мне хотелось не послушать, а посмотреть на то, как будет говорить этот человек с давно забытым обликом секретаря обкома.

И он ответил — в точности, как я предполагал. С тем многословием, что следствие единения восточности и дипломатического поприща.

Пока он шевелил губами, я вспоминал историю, рассказанную им самим — про то, как он в четырнадцать лет стал секретарём деревенского совета и, когда вёз на лошади деньги в город встретил дезертира. Он написал про это повесть, а я всё думал — небесталанный ведь был человек.

Но вот Айтматов начал он говорить о Гачеве, об остроумии гачевской философии, и сразу стало ясно, что все они были одной крови — Церетели, Гачев, Айтматов. Призраки этнической литературы прошлого отступили в мрак.

Была понятна Ведь в массовой культуре этническая составляющая современной литературы упрощается: Россия — до фильма "Доктор Живаго" и усов Омара Шарифа, Япония — до блюзов, какими их принимают в среднем возрасте и сытой рефлексии Мураками, Турция — до американской кинематографичности Памука. То есть на рынке культуры давно укоренился вполне советский писатель Айтматов, позиционирующийся на полке как кыргыз, ориентированный на западную музыку. Айтматов экспортировал этничность сначала в Центральную Россию, а потом на Запад. При этом, писал он по большей части на русском языке, и лишь потом его переводили на киргизский. А на Западе он выгодно отличался от голодных и хамоватых просителей грантов — Айтматов-посол, Айтматов-чиновник не побирался

От скуки я начал придумывать сюжет никогда не читанного мной «Тавра Кассандры» — узнают парфян кичливых по их выжженным… Тьфу.

Девочка рядом со мной снова привстала — и я увидел напротив своего носа, то, что иностранные граждане зовут cleavage, и даже более того.

Какое там тавро… Всё было как на ладони.

03 ноября 2003

История про классность

Во всяком деле важна субординация и строгий порядок. Я однажды по ошибке полетел бизнес-классом. Совершенно непонятно, кстати, отчего одни люди летают бизнес-классом, а другие — в бизнес-классе. Но, так или иначе меня сунули за бархатную занавеску. Оказалось, что на этом самолёте летает Президент Северной Осетии. Бизнес-класс в таком самолёте совсем не то, что в обыкновенном. Спать там невозможно, а пить тоже нельзя, потому как только ты цапнешь зубами край воздушно-пластмассового стакана, как стюардессы у тебя его отнимают и доливают в него осетинской водки «Исток». Если ты пил шампанское «Исток», то его выливают, и льют туда вино «Исток», а если ты вино «Исток» пил, то вместо него льют водку «Исток». А уж если там водка была, то плещут туда коньяк «Исток».

Потому как Северная Осетия делает половину российской нормальной водки, и семьдесят процентов всей палёной водки на свете. А насчёт процентов вина и коньяка ничего не скажу — не знаю. К тому же в президентском самолёте лететь ещё вот от чего тяжело — к тебе всё время подбегают стюардессы и тычут тебе в бок шампуры с шашлыком из осетрины.

Поэтому всё как-то непросто в этом бизнес-классе.

Но такие промашки случаются у меня редко. Обычно я к таким местам и вовсе близко не подхожу. Зачем туда соваться? Да и избежать легко — от того места, в котором ты не нужен, исходит особый запах, его очень просто отличить поэтому от места, в которое тебе нужно сунуться. Но, к сожалению, иногда ветер меняется, и этот запах сложно учуять.

Ты думаешь, что идёшь куда, куда пустят, и охрана, видя твой уверенный вид, тоже проникается, и тебя пускает. Охрана ориентируется по запаху, она может учуять от тебя неправильный запах, когда от тебя пахнет, скажем, селёдкой или банными вениками, или свежесмазанными сапогами.

Однако, часто охрана ковыряется антеннами своих раций в носу, и, поковырявшись достаточно долго, теряет обоняние. И всё, ты оказался в том месте, где тебя совершенно не ждали, и куда тебя бы не пустили в нормальном раскладе.

Тут, ясно, нужно быстро напиться. Но это тоже не всегда удаётся.

Поэтому я стараюсь не ходить по улицам, а ездить на велосипедике. Велосипедик охрана сразу хватает за рога и кричит, что, дескать, с велосипедиками нельзя, с велосипедиками отставить. А в самолет с велосипедиком не пускают — так я избегаю ненужных встреч и безобразного тёплого шампанского, которым напиться совершенно невозможно.

Мне рассказывали про человека, который однажды летел (без велосипедика, что характерно) в бизнес-классом, и рядом с ним посадили Демиса Руссоса. Про выпивку в самолёте ещё расскажу, а вот с Демисом Руссосом я бы не полетел. Факт, не полетел бы. Потому как Демисс Руссос не сядет в проходе, а коли не сядет там, на пол, то будет перевешивать справа и ли слева, а значит, самолёт из-за его туши может правым или левым крылом задеть за землю.

Вот что происходит, когда всякие певцы и вообще обеспеченные люди экономят на собственном самолёте и летают общественным транспортом.

Так они порочат имя бизнес-класса, и теперь многие относятся к нему с недоверием. Стройная система разладилась, охрана дезориентирована, запахи перепутались, а я нахожусь в недоумении.

05 ноября 2003

История про квасник

Квасник — хорошее слово — в нём звук прыснувшей пузырчатой пены и звонкость гончарной посуды. Он похож на подбоченившегося человека с круглой головой и дыркой в животе.

Гончар похож на бога, а настоящий бог — на гончара. О живом боге, страшном и недобром писали так: «Он там сидит, изогнутый в дугу, и глину разминает на кругу. И проволочку тянет для основы. Он лепит, обстоятелен и тих, меня, надежды, сверстников моих,