Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, потом Савиньон всё равно улетел за какой-то неясной надобностью на Луну.
Лучше б он этого не делал.
Там не люди, а звери, как по совершенно другому поводу выразилась актриса Елена Соловей в фильме «Раба любви». Он попадает в отвратительные места, будто в кошачий город Лао Ше он попадает, будто шляется с казённой подорожной по Тамани..
Встречи его на Луне странны — старец в пустынной местности вкушает плод, напоминающий винный спирт. Это древо долголетия — древо же познания напротив, плоды его покрыты кожицей, которая погружает в невежество. Адаму натёрли дёсны этой кожицей, и он всё забыл, что знал о рае. Библейские герои, кстати, шастают по Луне, будто античные герои в первом круге дантовского ада. Про этот ад на Луне очень хорошо написал Уэллс, а потом Олеша…
Это всё наглядная иллюстрация того, что в путешествии самое главное не «куда» и «как», а «зачем».
21 октября 2003
История про автобус
…Автобус тогда был символом удаления от центра — выйдешь из подъезда и окунёшься в рокот улицы Горького. Где автобус — нет его. Волочится через улицу Горького трамвай, идёт от Тишинки к Бутырке. Шевелит усами таракан-троллейбус, а фыркающего дизелем автобуса нет. Рядом были даже сонное троллейбусное царство — усатые и рогатые спали вокруг Миусского сквера, в их кузовах шла неясная ночная жизнь, а автобусное царство начиналось только у белорусского вокзала.
И вдоль дач трясся автобус неразличимо-грязного цвета. И по России нужно было проездится в автобусах, потому что по ней ползли как жуки круглые тушки ЛАЗов, и дребезжали божьи коровки ПАЗиков, работяги ЛиАЗы-667 и прочие…
Царство аббревиатур было обширно и незапоминаемо — похожий на диковинный американский schoolbus ЗИС-154 какого-то послевоенного года огромный как железнодорожный вагон, ещё ржавел на моих глазах в нутре одной из московских свалок.
Вне сокращений был венгерский посланец «Икарус» — 180-ый и гармошка скрипучего 280-ого. И это тоже было путешествие на окраину — сорок минут до Солнцево.
Скорая ездила на РАФиках. 977-ые и производные от РАФ-977 были расцвечены милицейскими канареечными и красными пожарными полосами. Впрочем ездил по улицам и ереванский остроносый ЕрАз — тоже медицинский, продуктовый и технический. ЗИЛовский автобус, ЗИЛ-118 существовал только на страницах журнала «Техника- молодёжи» — сборка на заказ, это движок от самосвала, это спецсборка, спецсигнал, это для иностранцев на маршруте Шереметьево — Интурист, это в ЦК. И ЦК вставало в ряд аббревиатур по автобусному праву.
И всё же главные были там, на далекой дороге. Где ехал междугородний львовский, с открытой дверцей в нутро двигателя, и видно было, как стремительно вертится внутри шкив, свистят лопасти вентилятора, Самое важное начиналось тогда, когда странная штанга, будто космическая лапа, открывала перед тобой дверь и нужно было выпрыгнуть на чужую землю. Или, когда крохотный автобус выл на горном серпантине, было непонятно, успеешь ли ты до ночи на следующий или навеки останешься жить у древневавилонского памятника автобусной остановки.
Заблудившийся автобус переставал быть метафорой. Однажды я работал в Костроме, приезжая туда регулярно на неделю-другую. Туда и обратно нас вёз скрипучий «Фердинанд», вслед фильму и орудию названный ГАЗ. Этот автобус, будто Сирин-птица, что имел голову грузовика, а тело автобуса.
Он сломался на Муромской дороге, и два немца, заработавшие, как и я своих денег переглянулись. Ночь спустилась на русскую землю, и они втянули головы в плечи. И, наконец, кто-то протяжно завыл за лесом, что обступил дорогу — завыл протяжно и жалостно.
По моей родине ползли сотни и тысячи аббревиатур — загадочный ЯАЗ с номером из четырёх цифр, и МАЗовские автобусы, ЯрАзы и КАвЗы.
СССР выпустил до своей смерти полтора миллиона лупоглазых и многоокошечных аббревиаций — казалось, что автобусы делают в каждом райцентре. Полз, содержа меня как эмбрион путешественника ЛАЗ-695 с огромной запятой воздухозаборника на крыше и 697-ой, что назывался «Турист» тарахтел зиловским движком и тоже содержал меня. В брюхе его, ещё ближе к земле, тряслась поклажа, но нижнее брюхо было набито бархатистой пылью, и только мешки с сумками время от времени стирали её.
Тогда, в чужом доме, куда добираться на «Икарусе» с пересадкой, кто-то читал над ухом Цветаеву — про автобус. Это было совершенно лишнее.
23 октября 2003
История про алкогольные дуэли (по следам наших выступлений)
Снова заговорили об алкогольных дуэлях. И я вспомнил, как я попал в подвал на Никольской улице и смотрел через длинный стол-колбасу, как пьют Ольшанский и Человек без Имени. Поэтому сейчас я повторю то, что говорил о них раньше. Надо сказать, что я безусловный их сторонник — так как, с одной стороны это безусловный вред здоровью, и таки-дуэль, а с другой стороны, вероятность того, что нового Пушкина понесут с дыркой в животе как-то снижается. Алкогольная смерть не так стремительна.
Тогда, правда, меня мероприятие разочаровало. Вместо поединка Пересвета с Челубеем я увидел тихое и скучное зрелище. Меня утешает в этом событии только то, что первый блин всегда комом.
Во-первых, один из секундантов опоздал на час. Какая, простите, при этом эстетика? Какой дуэльный кодекс?..
Во-вторых, рюмка раз в десять минут — это режим вялой пьянки, шоу из этого не получится, так что мы сразу отсекаем эстетику. Если люди хотят померяться силами без учёта публики — надо пить дома.
В-третьих, секунданты нужны не только для хронометража, но и для организации эвакуации, решения проблем с администрацией, решения о легитимности результата, etc. Тогда Зарецкого явно не хватало — потому что человека разложить можно только в строгих правилах искусства. Правила придумали, кажется, на ходу.
В-четвёртых, непонятен вопрос закуски — но это опять же дело частное.
Мне, впрочем, говорить об этом не стоит. Я не досидел до конца.
И самое главное — мотивация может быть разной.
Например, смыть оскорбление водкой.
Тоже ничего.
Или пить смертно из-за женщины — только не в смысле — «на женщину». Хотя она сама может поставить такое условие.
Тогда был загублен такой замечательный повод, как базар о либерально-консервативных
