Читаем без скачивания Академия палачей - Настя Ильина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нас здесь мало, силы, возможно, не те, что раньше, но этого достаточно для передачи припасов на остальные базы и защиты от нападения.
Генерал стал рассказывать, какой яркой и красочной была эта планета до вторжения звергов, словно он был здесь лично.
– …в итоге пропало всё. Смерть теперь окружает нас. Быть палачом – не просто получить знания. Быть палачом – сражаться за жизнь. Защищать слабых. Даже если… – генерал замолчал, но спустя некоторое время продолжил: – Даже если по ту сторону правды окажется близкий тебе человек, кадет. Вот наша основная задача. Палач не обратит своё орудие против беззащитного, чтобы подчинить себе.
Мы лишь орудие в руках альянса? Впервые до меня стало доходить осознание, что не на все планеты были отправлены дипломаты для заключения договора на вступление в союз. На некоторые входили элитные воины альянса, палачи и армия. Мой отец был тогда на Ксеноне. Защищал ли он его? Или порабощал?
– Вижу, в твоей голове появилось немало правильных вопросов. Никого не слушай, кадет, – вот мой тебе совет. – Верь лишь собственным выводам, основанным на знаниях. Я утомился и должен отдохнуть. Если захочется узнать что-то ещё о базе, то можешь найти меня в штабе. Завтра вы отправитесь обратно. Мне хочется верить, что хотя бы один кадет сделает верные выводы из этого небольшого приключения. Если всё так, значит, не зря мы сидим здесь и охраняем базу.
Генерал ушёл, оставив меня одну. Ксавьер знал больше, чем говорил, и мне хотелось узнать у него, как поступили с его планетой. Я была уверена, что отец защитил Ксенон, но что если всё не так? Когда я была маленькой, мама часто спорила с отцом и говорила, что такие методы приведут лишь к войне… я не понимала, какие именно, а теперь сердце сдавило. Часть планет присоединили к альянсу силой? Вот почему капитан Рейган так ненавидел меня и моего отца?
Стоя в одиночестве на огромной высоте, я думала, насколько хрупка жизнь, и как тяжело удержаться за неё. Стали бы ополченцы просто так нападать на альянс, зная, что могут проиграть? Они пытались защититься?
– Аю… покажи мне воспоминания, – обратилась я к искусственному интеллекту, желая увидеть тот момент, когда впервые ощутила на себе всю мощь отцовского гнева.
Перед глазами появилось воспоминание, от которого кровь закипела в жилах.
– Папа, почему вы держите того мальчика в клетке? Он сделал что-то плохое?
– Снова покидала дом? Я запретил тебе выходить, Тессария! Тебя не касается моя работа. Этот мальчишка – шпион, из-за которого мы потеряли многих воинов. Ему грозит самое серьёзное наказание. Он не переживёт предстоящую порку. А ты – сиди дома и не смей выходить.
Сжав ладонь в кулак, я смотрела на собственное воспоминание, и слёзы невольно потекли по щекам.
– Держи! – прошептала я, пробравшись ночью через спящих охранников к клетке, в которой держали шпиона. Мальчишка был не многим старше меня. Избитый, весь в кровоподтёках, он глядел на меня, как загнанный в угол зверь. Мне пришлось переодеться в наряд прислуги, чтобы пробраться к нему. Что-то не позволяло спокойно заснуть. Мне было так мало лет… ещё ребёнок, но я не могла смотреть на чужие муки. Я знала, что он умрёт во время утреннего наказания, потому не могла спокойно заснуть, и решила помочь, уверенная в том, что мама поддержала бы меня.
– Что это? – спросил мальчишка, с опаской глядя на половинку кулона, подаренного мне мамой.
– Он поможет тебе выдержать боль! Мама обещала, что он придаст сил. Возьми. Я разделила его с тобой. Завтра будет твоё наказание. Если выживешь, сможешь уйти. Этот камень поможет тебе. Сжимай его в своей руке. Он поглотит часть боли и придаст тебе сил.
Мальчишка принял кулон, хоть и не доверял мне.
– С чего тебе помогать мне?
– Ты ребёнок, как и я… Сомневаюсь, что ты на самом деле смог бы сделать что-то плохое. Прости, мне нужно уходить.
Воспоминание исчезло, а следом появилось другое. У меня всё внутри перевернулось, ведь это был первый раз, когда я увидела отца в такой ярости.
Отец отвесил мне пощёчину, от которой я отлетела в сторону и упала. Из носа потекла кровь, но это никого не волновало… совсем никого. Мрачный как грозовая туча, отец надвигался на меня.
– Это ты помогла ему? Конечно, ты! Отдала половину кулона матери! Мелкая дрянь! В таком случае его боль ты разделишь тоже! Тридцать ударов плетью ей и не жалейте!
Охранник отца схватил меня за шкирку, волоком вытащил на улицу и поспешил привести в действие наказание. Казалось, что умру на месте. Я не плакала, только до крови разжёвывала губы и мысленно молила мамочку забрать меня к себе. Каждый удар наполнял отчаянием всё сильнее. Я теряла сознание, но быстро приходила в себя. Плеть вонзалась в детскую плоть, разрывая её на части, но камень помог. Наверное, я бы умерла от боли, если не он. Истекая кровью, я не могла даже встать на ноги, а отец велел забросить меня в комнату, лишённую гравитации.
– Если выживет, я прощу её! – сухо отчеканил он.
И я выжила. Но вместе с жизнью, данной мне как второй шанс, в груди появилось новое, незнакомое мне раньше чувство, – глубокая ненависть к родному человеку.
– Тавертон! – послышался голос капитана Рейгана справа.
– Аю, убери воспоминания, – попросила я хрипящим голосом, вытерла слёзы со щёк и обернулась.
– Капитан. Я снова пропустила что-то? – стараясь дышать глубже и скрыть слёзы, спросила я.
– Что это было? Я не должен был видеть, но твои воспоминания… За что отец так сурово наказал тебя?
– Это не имеет значения, капитан. Вероятно, уже тогда я исполняла истинный долг палача, раз получила наказание за свой поступок.
Мне подумалось, что генерал был прав… Даже если по ту сторону баррикады окажется кто-то близкий тебе, следует продолжать бороться за правду. Я ни о чём не пожалела тогда и надеялась, что мальчишка выжил… Пусть я ничего больше не слышала о нём. Мне хотелось бы думать, что эта жертва оказалась ненапрасной, и отец последовал уставу, отпустив его. Он должен был отпустить того, кого считал шпионом, если он выживет от ударов электрической плетью. Теперь мне подумалось, что его наказание было куда суровее моего. Справился ли он?
– Ты спасла мальчишку, которого твой отец назвал врагом. Почему так поступила?
Он видел всё? Как долго
