Читаем без скачивания Фаюм - Евгений Николаевич Кремчуков

Как сложилось – так сложилось. Но сейчас дело в том, что в Настином свидетельстве о рождении записаны вы. В графе «отец».

– Вот как?..

– Да, вот так. Для соцзащиты важно только это. И только поэтому я здесь, больше мне от вас ничего не нужно. Запись к нотариусу у нас на завтра в одиннадцать ноль-ноль. Давайте договоримся, где встретиться, и я пойду. Мне надо принять таблетки и пораньше лечь.

Илья встал на ноги и прошелся по комнате, она осталась сидеть.

– Подождите, Элиза Федоровна, как-то все это у вас… скоропостижно.

– Времени и так уже много прошло. Я приехала не объясняться тут с вами, Илья, и не уговаривать, а просто оформить документы, и все.

– А почему вы приехали одна? Иван Сергеевич не захотел вместе?

– Нет, – ответила она, – это я попросила мужа остаться дома с Настей и Сережей. Так всем будет спокойнее.

– Ладно. – Илья кивнул. И вдруг неожиданно для себя самого спросил: – Настя не спрашивает, где отец?

– Мы ей говорим, что папа в командировке на Дальнем Востоке. – Элиза Федоровна вздохнула. – Пока она нам верит.

– И что он там делает столько лет?

– Он там строит самый большой в мире мост.

Илье казалось, что он еще что-то важное упустил. Слишком все крутанулось быстро, прилетело врасплох, как подзатыльник. Он молча мерил комнату шагами от двери до окна и пытался понять, что же именно. Гостья не следила за ним глазами, она сидела с прямой спиной, глядя ровно перед собою. «Маша», – вдруг услышал он над ухом еле уловимый шепоток.

– А Маруся? – тихо спросил он у Элизы Федоровны. – С ней-то вы уже все это ваше опекунство согласовали?

4

О встрече он договорился еще вчера, сразу после визита к нотариусу. Но до последней минуты вообще не представлял, с чего ему начать трудный разговор. Поэтому, когда дверь перед ним открылась, спросил просто:

– Как жизнь, Данилыч?

– Как-то живем, Илюх. Весело и грустно, медленно и быстро. Давай, проходи зачем пришел.

Данилыч отвел гостя через коридор на кухню.

– Не обращай тут внимания на мой хлев. Так уж сложилось, я после дежурства. Кофе будешь или водку?

– Водку, – сказал Илья.

– Вот и молодец, выбор уважаю! У меня как раз сегодня законный отсыпной, так что поехали, старче… готовь здоровье.

– А что Мира? – деликатно спросил Илья, вспомнив последнюю встречу с приятелем в подземном круизе. – Составит нам компанию?

– Мира… – Данилыч запнулся. – Нет. Миры здесь больше нет. Ты давай пока хлеба настрогай, а я сейчас быстро пельмени поставлю.

– Подожди-ка. Я упустил, что случилось, отстаю от твоей мысли. Ты же, помню, в ней души не чаял, Саша?

Верно, так-то оно так. И жили они в любви и согласии, говорил Данилыч, пока не начал он иногда замечать, что Мира украдкой от него тоскует. Вот только он же опер, его на мякине не проведешь. Вроде было все хорошо, даже за службу она ему никогда не предъявляла, хотя, случалось, он сутками там пропадал. Но потом стала появляться у нее какая-то своя самодеятельная жизнь, понимаешь? Поначалу она делилась с ним всем. Однако чем дальше, тем реже. А в одно прекрасное утро его тульпа вдруг принесла домой большую белую кошку. Это нормально, зло бросил Данилыч, когда воображаемый друг заводит воображаемого друга? В голове собственного создателя? При том что он эту кошачью дрянь с детства на дух не переносит. У него какая-то душевная аллергия на все мяучье, шерстяное и пушистое. Конечно, он тогда разнос ей устроил, ну а как? Да, до слез, до истерики. Она потом еще дня три на него дулась. Кошку, сказала, отнесла обратно в свой вондер. Но, честно говоря, были у него на этот счет небезосновательные сомнения. Иногда он чувствовал какое-то неуловимое дополнительное присутствие рядом, когда они должны были быть с Мирой одни. Так что никуда она свою кошару не отнесла, подпрятывала где-то. Прямых доказательств, впрочем, у него не было. Да он и не хотел ничего доказывать, проще было и дальше делать вид. Но однажды – однажды Мира ему заявила, что хочет полную семью. Что?! Повторила – полную семью. Интересно, и как, спросил Данилыч, она это себе представляет? Жёночка ответила, что давно уже всерьез надо всем раздумывала. Ты понимаешь? – давно раздумывала она! И явственно видела, сказала, один нереальный вариант и два реальных. Под «нереальным» она имела в виду план завести с ним вдвоем малышку-тульпу. Вместе ее форсить, а потом Мира родит. Ну ладно, эту чушь, эту завиральную идею просто проехали сразу. Без обсуждений. Другая мысль была, чтобы им – опять-таки вместе – малыша усыновить. Взять настоящего малыша из настоящего дома малютки. На это Данилыч вкратце напомнил ей о своей службе. Разумеется, сдержанно и по фактам. И заключил, что воспитывать такого приемыша с утра до ночи не Мира будет, и не Саша, он сам, то есть, а неизвестная наемная женщина – что для него лично вообще не вариант. Тогда, как в сказке, эта чертовка выложила свой третий и главный козырь. Саша, значит, женится на хорошей, умной и доброй девушке, и через какое-то время у них рождаются дети. Таков был ее план. В общем и целом почти идеальный план. Часто так оно в жизни и бывает. Не бывает только такого, чтобы тульпа при этом стала его жене сестрой, а деткам – мамочкой. Не бывает. Нет. Потому что нет. Все. Ему вообще, слышишь, чужая кукрыникса в его собственном доме не нужна. Потому что, крикнул Данилыч, он этого не хочет и никогда не хотел, а если бы хотел, то Миры просто даже на свете не появилось бы. Тут она хлопнула дверью и убежала к себе вниз. Только каблуки по ступенькам отстучали. Через пару дней, когда утихло, он не выдержал и отправился туда. Но в доме на окраине жила другая семья. Миры там не было, и он больше ее не чувствовал.

Илья, думая о своем, спросил:

– Ну а если бы она вернулась… нет, не так. Если, представь, все как будто отыграть назад, ты бы что-то изменил?

Данилыч вздохнул и помотал головой.

Никакие пельмени они варить не стали – обошлись нарезкой салями из холодильника. Доставая вторую бутылку, Данилыч сказал:

– Слушай, бедно мы сидим. Давай я в доставку позвоню? Нет? Или сами куда-нибудь выдвинемся. Такси возьмем – пусть тогда вместо еды нас к ней доставляют.

Он загоготал, а Илья сообразил, что еще две-три рюмки – и будет, пожалуй, поздно.

– Саша, у меня к тебе просьба есть, – не поддержав веселья, медленно произнес он.

– Ага?

– Насчет такси как раз.

– Да не хезай, я домой тебя отправлю потом!.. – Данилыч замахал на него руками. – В лучшем виде и за мой счет. Хочешь – на такси, хочешь – на патрульной, с охраной. Один звонок.

– Хватит ёрничать уже! – резко оборвал его Илья. – Я понимаю, что из тебя шута долотом не выдолбишь… Саш, ты сначала выслушай до конца. Пожалуйста!

Дождавшись подтверждающего кивка, он продолжил:

– Помощь твоя нужна. Тут в городе месяца полтора назад случилась авария. На такси человек ехал из Пулкова и разбился. Водитель вроде бы живой-здоровый. Можешь по своей линии как-то разузнать, кто за рулем был? Приватно, между нами. Имя, где живет, телефон этого таксиста, что там еще?.. В общем, все, что получится выяснить.

– Это кому нужно? – спокойно спросил Данилыч. Опьянение исчезло из его голоса.

– Мне. Только почти никаких данных по аварии у меня нет. Знаю когда и знаю имя пострадавшей… погибшей.

– Достаточно. Давай.

Сглотнув, Илья сказал:

– Мария Бестужева. – И назвал дату.

5

Данилыч позвонил на следующий день после обеда. Извинился, что долго, сказал, ему пришлось лично заехать к гайцам – не стоило пробивать такое по телефону. Все, что нужно узнать, он узнал. Вины водителя такси в аварии не было, он проезжал перекресток на желтый. Сбоку вылетела «десятка» – она пошла немного раньше по встречной полосе, чтобы очередь на своем светофоре обойти. Боковой удар в заднюю правую дверь. Пассажирка такси погибла на месте, водитель «десятки» умер в реанимации. У таксиста ни царапины, в рубашке родился.

– Там и очевидцев было как собак, и по камерам все прокрутили, – подытожил опер. – В общем, его вины реально нет, Илюх. Реально. Виновный уже в земле, бог наказал.

– Здоровья усопшему. А то, о чем я просил?

– Слушай… – начал Данилыч.

Илья оборвал его сразу:

– Саш, ты там что-то усложняешь в своем воображении. Ну серьезно. Я взрослый человек, не пацан сопливый.