Читаем без скачивания Основоположник - Валерий Борисович Шаханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Собственные промашки старый служака чувствовал моментально, так же, как редкие осечки своего табельного «макарова». В этот раз он понял, что впервые за годы службы искал сочувствия не на груди у жены, а у совсем постороннего человека, который к тому был, без пяти минут, подозреваемым. Белякову стало стыдно и гадко за своё малодушие. Чтобы скорей избавиться от угрызений совести, Сергей Сергеевич резко встал из-за стола и быстрым шагом направился в приёмную начальника.
В спешке, Беляков чуть было не проскочил мимо доски объявлений, которая ежедневно помогала сотрудникам находиться в курсе повседневных дел и забот околотка. Боковое зрение заставило вернуться, чтобы внимательно ознакомиться с содержанием рекламного листка, пристроенного чуть ниже вечного, почти уже вросшего в стену, «Их разыскивает милиция».
«ЛУЧШЕ СВИСТЕТЬ, ЧЕМ НЕ СВИСТЕТЬ», – прочитал Беляков. Далее, мелким шрифтом сообщалось о новейшей разработке в области нанотехнологий, облегчающей службу полицейского. Глаза следователя скользнули ниже – к фотографии. На ней человек, вооруженный лупой, с недоверчивой улыбкой изучал указательный палец, подсунутый кем-то ему под нос.
Нижнюю часть фотографии закрывало прикреплённое к ней объявление:
ВЫДАЧА ОДНОРАЗОВЫХ НАНАСВИСТКОВ
СОТРУДНИКАМ ОКОЛОТКА БУДЕТ
ПРОИЗВОДИТЬСЯ КАЖДУЮ СРЕДУ
И В ПЯТНИЦУ с 11:00 до 14:30.
«Страшное дело – модернизация», – заметил про себя Беляков и поспешил в приёмную.
Там уже образовалась очередь, в которой собравшиеся мужчины обсуждали новость о присвоении новому начальнику звания генерала. Приказ сухо подтверждал этот факт и предписывал всем прибыть в актовый зал околотка в определённый день и час.
VI
– Правильный, видать, мужик твой новый начальник, – сделала вывод Муся.
Она гладила мужу к торжественному собранию парадную форму и была настроена на философский лад. – Прежним-то было на всех вас наплевать. Поэтому и ходили вы, как охламоны. Посмотришь на улице – идёт: ширинка расстегнута, неопрятный. Тьфу! Может, и действительно что-то будет у вас меняться. Молодёжь сейчас совсем по-другому видит жизнь.
– А у меня вот неважные предчувствия. И сон какой-то нехороший ночью снился.
– Расскажи.
– Да что рассказывать? Ерунда сплошная.
– Ерунда-не ерунда – рассказывай. Я ж с тебя теперь не слезу.
И – не потому, что отвертеться шансов у него почти не было, а из-за желания услышать разгадку сна, в чем Муся всегда была большим спецом – Беляков начал рассказ:
– Короче, снится мне Токарев, наш новый зам. Я, вроде, на улице нахожусь. Иду, здороваюсь с ним, а он мне: «Стоп! – говорит и начинает дрючить, как салагу какого-то. – Почему ты, разгильдяй, не по форме приветствуешь? Ты знаешь, – говорит, – что вышел приказ отдавать честь левой рукой?». Глаза у него начинают наливаться кровью, лицо грозное такое. Напустился на меня. Нагнал страху. Гнёт матом, как наш дядя Лёва. Кричит, что мы всю жизнь неправильно честь отдаём, что левая рука у полицейского для того и существует, чтобы приветствовать начальство от чистого сердца. А я, вроде, понимаю свою оплошность, но стою – дурак дураком. Хочу козырнуть ему по-новому, чтобы он перестал злиться, а вместо левой руки всё равно поднимается правая. Токарев бесится, думает, что я специально издеваюсь над ним, типа, сознательно нарушаю дисциплину. В руке у него трость длинная и я почему-то знаю, что она с золотым набалдашником. Замахнулся на меня, гад, но ударить не успел – я проснулся. Вот что это такое? К чему вся эта белиберда?
Сергей Сергеевич замолчал и посмотрел на жену. Муся стояла посреди комнаты серьёзная, лоб её был нахмурен.
– Многовато у тебя намешено, – наконец произнесла она. – Что сказать? Когда твои любимые менты снятся – ничего хорошего не жди. В лучшем случае, это к разочарованию или к предательству. А тут ещё, видишь, ругань, да с матом. Обычно это – к неприятностям… всевозможным. Плохой сон, Серёженька.
Неутешительный прогноз бросил тени под глаза Белякова. Внутренние ощущения совпадали с тем, что открыла ему жена.
– Но, с другой-то стороны, мы же и так знаем, что в вашем грёбаном околотке – реформа, реструктуризация – продолжила Муся. – Никогда это и нигде спокойно не проходило. Я думаю вот что: давай-ка мы с тобой, Серёжка, на всякий случай, оденем все наши ордена. Чего им лежать без дела? Пусть послужат.
– Не-не-не. Не надену. Не перед кем там хвастаться.
– Одень, говорю. Причем здесь хвастаться? Пускай все видят, какой ты у меня бравый защитник. У кого поднимется рука на героя?
Следователь никогда не шёл на хитрости ради собственной выгоды, но в этот раз поддался на уговоры. Из дома выходил при полном параде. Он даже пшикнул на себя французскую туалетную воду, ради чего жена позволила в ботинках зайти в ванную комнату.
– Ну, вот видишь, как хорошо, – напутствовала Муся и лёгкими движениями пальцев не переставала сбивать несуществующие пылинки с мужниного кителя, – Нечего тут стесняться, дорогой. Ты их не своровал.
В холле, перед актовым залом, сослуживцы окружили Сергея Сергеевича, похлопывали по плечу, шутили про Шарапова и Кибрит8, которые, наверняка, померли бы от зависти, увидев увешенного наградами Белякова. Несколько раз на грудь ветерана, казавшуюся широкой от сияющей золотом россыпи, среди которой мерцал ещё и один боевой орден, глянул и новоявленный генерал.
– Что там за цацка у нашего супер следака? – недовольно спросил Ересьнев у Токарева, когда тандем плечом к плечу засел в президиум.
– Хрен его знает.
– А я вот знаю. У меня такой нет, – пожаловался генерал. – Решай вопрос.
Через неделю после торжественного собрания, заместитель начальника по кадрам, майор Щербак, сообщил Сергею Сергеевичу, что оптимизация работы околотка в дальнейшем будет происходить без его участия.
– Принято решение о твоём увольнении. Жаль тебя терять, уж больно мужик ты толковый. Но в интересах дела взят курс на принудительное омоложение. …И черт же тебя дёрнул, Серёжа, прийти в наградах! – не сдержался кадровик. – Чего ты этим хотел доказать? Себя подвёл и мне свинью подсунул.
– А ты-то здесь, Вячеслав Александрович, каким боком?
– Токарев поручил любым путём сделать для Георгия Георгиевича такой же орден, как у тебя. Вот такая канитель.
Единственное, что мудрый Щербак утаил от Белякова, – слова, которые генерал с обидой и в крайнем раздражении почти прокричал:
– Пусть этот ваш «майор Пронин» свой богатый опыт, играть-колотить, в задницу себе засунет.
О пожелании Ересьнева Сергей Сергеевич узнал чуть позже из других источников и пересказал услышанное жене.
– Это же надо – какой оказался говнюк этот твой новый начальник, – сокрушалась Муся и долго не могла успокоиться от несправедливых слов про Серёжу, больно ранивших и её
