Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сората не выбирал, но попал точно по больному. Генри казалось, его ударили под дых, он был опустошен этим криком, разбит, дезориентирован.
Как будто весь мир застыл, превратился в лед. Генри сделал шаг назад и увидел их двоих со стороны.
Неприятное зрелище.
Сората продолжал что-то говорить, его губы шевелились и шевелились, но Генри не слышал ни слова, только прокручивал в голове эту раздражающе больную фразу:
Я тебе не младшая сестричка!
Внутри что-то прорвалось, как перезревший гнойник, и теплое и соленое заполнило пустоту внутри. Генри замахнулся и обрушил кулак на стену. Сората испуганно охнул и сполз ниже, прижимая руки к груди.
– Генри, прости… – прошептал он. – Прости, прости меня.
Боль пронзила насквозь, и в этой яркой вспышке Генри увидел его глаза.
Они снова стали прежними.
Голова все никак не переставала болеть. Хибики прижал к виску замерзшие пальцы, и неприятная пульсация в мозгу немного поутихла, но стоило только убрать, как все начиналось сначала. Он сел на диван с потрескавшейся кожаной обивкой и полез в рюкзак в поисках универсального средства от мигрени, которое всегда было под рукой, – плеера. Красный, устаревший, но все еще рабочий и по-прежнему незаменимый. Хибики засунул наушники в уши и включил первую попавшуюся песню. Что угодно, лишь бы хоть ненадолго почувствовать себя в одиночестве, пусть и иллюзорном.
Потому что все они не переставали говорить. Они говорили, говорили, говорили, никак не желали заткнуться и дать ему отдохнуть. Он бы уже впал в панику, если бы умел. На самом деле, с горечью признавал он, такие яркие эмоции ему были недоступны. Оставались глухое раздражение, досада, злость. Хибики злился, что вынужден терпеть, ведь способа убрать этот фоновый шум попросту не существовало.
– Если он не найдется? Что, если они его убили? Нет, ну конечно, он жив и он тут. Йоичи, сынок, потерпи! Мама уже близко! Но что, если он мертв? Нет, ну конечно, это не так. Йоичи, Йоичи… Потерпи, милый!
– Да куда же эта паскуда подевалась? Неужели нельзя все делать нормально? Бесит. Как же бесит. Поскорее бы убраться. Бесит. Хочу уйти. Только не реви, дура! Достали истерики. Бесит. Поскорее бы все закончилось.
– Они же не могли его правда убить? Он же просто ребенок!
– Может, они его грохнули? Хидеко с ума сойдет.
– О чем они там разговаривают? Слышите, кажется, ругаются?
Хибики вынул один наушник, сообразив, что это был настоящий вопрос и Хидеко обращалась к нему. Едва переступив порог, он стал слышать голоса, звучащие пугающе реально. Нельзя в полной мере назвать это мыслями, но раздражали они жутко. Невнятный гудеж, проникающий даже сквозь ритмичные удары барабанщика и басы гитариста. Играла одна из любимых песен Сэма, Map of the Problematique группы Muse, мужской голос проникновенно пел об одиночестве и, конечно, любви, но на этот раз музыка не спасала, и Хибики сдернул наушники полностью.
– Пусть ругаются, какое наше дело? – ответил он равнодушно и с тоской посмотрел на погасший дисплей. Заряд закончился, больше никакой музыки, пока не вернутся домой. Хорошо, что у него с собой книги.
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась женщина. – Вдруг Кимура-сан пострадает!
Хибики перехватил взгляд ее мужа и едва сдержался от того, чтобы сразу отвернуться. В голове этого неприятного человека мысли были похожи на вязкую кашу. Слово цеплялось за слово, путалось, перемешивалось, залитое соусом недовольства, раздражения и страха.
Страх.
Хибики поразило это чувство, и он даже не понял, что именно привело его к такому выводу. Хидеко продолжала говорить, но Хибики смотрел на Нобу и пытался вычленить из потока невнятных переживаний хоть что-то понятное.
«Почему он так смотрит? Что он увидел? Что со мной не так? Он знает? Он знает Кимуру. Сын?
Брат? Он правда знает? Или не знает. Не знает. Он не знает. Кимура. Почему, почему, почему… Почему он так смотрит? Кимура. Кимура Сората».
– Вы знаете Сорату? – спросил Хибики. Это имя плескалось в бессознательном потоке его мыслей неслучайно. Вот если бы еще удалось выключить чертов шум!
– Этот гайдзин не опасен? – перебила Хидеко. – Может, нам пойти и проверить, что там происходит?
«Страшно. Вдруг у него оружие? Зачем он с нами? Сората обещал помочь. Где мой сын? Страшно».
– Не бойтесь, Макалистер совершенно безобиден, – успокоил Хибики и потянулся, скрипя обивкой дивана.
– У него есть нож, – нервно заметил Нобу.
– А у сторожа ружье. Но его-то вы не боитесь.
Нобу резко заткнулся, и тон его мыслей поменялся. Хибики уловил лишь пару слов, а потом мозг взорвался болью, и перед глазами все на несколько секунд подернулось черной дымкой. Раньше никогда не было так больно, точнее, вообще никогда.
«Он странный. Кто он Сорате?»
«Жуткий парень. Почему он так смотрит?»
«О чем они спорят? Нашли время. Где мой сын? Надо искать дальше»
«Пора валить. Надоело все. Сейчас бы выпить. Замолкни, Хидеко. Бесит, как же бесит».
– Вы можете перестать? – не выдержал Хибики. – Хоть на минуту! Просто заткнитесь.
На мгновение и правда стало тихо, но следом поток мыслей обрушился на него в двойном объеме. К горлу подкатила тошнота, заломило виски. И тут послышались приближающиеся шаги.
– Надо вернуться в сторожку охранника и снова позвонить в полицию, – сказал Сората, появляясь в дверях. – На этот раз я позвоню сам.
– А Фудзивара? – удивился Курода.
– Мы можем доверять только себе, – уклончиво ответил Сората. – Хидеко-сан, не переживайте. После мы вернемся к поискам и будем искать сколько потребуется. К тому же Генри прав, снаружи наверняка есть камеры наблюдения. Надо посмотреть, не мелькнул ли на записи похититель.
Хибики расслабленно выдохнул. Речь Сораты отвлекла людей, и шум остался только шумом, поверхностным и еле различимым. Еще минута в том же режиме, и Хибики спятил бы.
Из-за спины Сораты вышел Генри, и по его лицу Хибики сразу понял, что тот смущен, немного сбит с толку, но не разозлен. Значит, переговоры прошли успешно. Странная они парочка – кружат один вокруг другого, будто проверяют, насколько длинна связывающая их нить, хотя гораздо проще позволить себе быть счастливыми только от того, что они друг у друга есть. Могут видеться, разговаривать, имеют возможность ощутить тепло дружеского прикосновения. У них есть все то, что Хибики потерял и смог по-настоящему оценить только после этого.
Сората посмотрел на него вскользь, и Хибики даже без чтения мыслей
