Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В какой стороне лестница на первый этаж? – спросил Сората, и Генри прошел прямиком к окну.
– Мы не сильно отклонились. Смотри, когда я выглянул из комнаты рядом с лестницей, крыша заднего крыльца была почти точно под нами. Пройдем немного левее.
Курихара поднялся и пошел за остальными, терзая провода наушников в глубине кармана. Больше всего на свете он боялся читать мысли своего спасителя. Ему было все равно, о чем думал Сората, как он это делал и как в действительности относился к людям, событиям и к нему, к Хибики. Почему-то казалось, что если он сделает это, ничего уже не будет как прежде. Вроде бы изменения никогда не пугали его, но не в этом случае, а может, Хибики просто стал слишком сентиментальным после смерти Сэма.
Его мысли он тоже никогда не слушал, но иногда казалось, что понимал яснее своих собственных.
Стены также источали шум, они шептались разными голосами, переговаривались, провожали незваных гостей монотонным гулом. Хибики вжал голову в плечи и постарался заглушить посторонние звуки – начал вспоминать слова последней прослушанной песни, потом цитировал стихи ста поэтов, самые любимые из них. Он не хотел знать, о чем шепчет ему брошенное здание. Ему лишь мерещится. Мысли – это свойство живого и разумного, но никак не кирпичной оштукатуренной кладки. Многие верят, что дома запоминают своих владельцев, а в отеле за годы работы бывали тысячи людей, но Хибики упрямо читал стихи, пока в голове не закончились строки.
И тогда он прибегнул к самому мощному своему оружию.
Он начал детально воспроизводить последний вечер с Сэмом. Бушевала гроза, было холодно, и молнии сверкали без остановки. Но Сэм был теплым, и под одним одеялом им быстро стало жарко.
– Эй, Хибики, – сонно позвал Сэм. – Ты ведь меня не бросишь, да?
– Конечно, нет, – ответил тогда Курихара. – Пока я рядом, с тобой ничего не случится. Обещаю. И спи уже давай, надоел.
Именно так он и сказал. Давно остывшая, но еще такая жгучая тоска перекрывала все, и так будет до самого конца, пока они с Сэмом не исполнят своего обещания – не встретятся вновь.
Может, это случится через пятьдесят лет. А может, уже сегодня.
Стены замолчали, и Хибики удивленно поднял голову и огляделся. Было совершенно темно, и пришлось доставать фонарь, чтобы с поразительным спокойствием убедиться, что рядом никого нет. Вот только они шли друг за другом, растянувшись печальной вереницей, а теперь уже Хибики один и понятия не имеет, как это произошло. Так сильно задумался? Нет, невозможно.
Кто-то затеял с ними нечестную игру.
Позади с протяжным скрипом приоткрылась дверь, и Хибики, еще не обернувшись, уловил чужие голоса. Они казались вполне настоящими, звучали на повышенных тонах, и Хибики, погасив свет, вернулся немного назад и толкнул приоткрытую дверь.
На фоне серого прямоугольника окна ругались двое. Они выплескивали друг на друга потоки брани, но с некоторым опозданием Хибики сообразил, что не может разобрать ни слова, и он будто смотрел необычно яркий реалистичный сон и не мог проснуться.
Потом одна из теней выставила дуло ружья, на секунду наступила звенящая пустая тишина, а следом за ней – оглушающе громкий выстрел. Или… Может, он был совершенно беззвучным?
Но удар мертвого тела о пол Хибики слышал ясно, как никогда. Тяжелый глухой звук, неприятный на подсознательном уровне. Вздрогнув, Хибики выскочил за дверь, хлопнул ею со всей дури и, открыв зажмуренные глаза, увидел серый прямоугольник окна со слабо колышущимися прозрачными шторами. Выглянула луна, и мутный бледный свет упал на распростертое на полу тело. Хибики стоял прямо перед ним. Опустил взгляд и увидел свои ладони, испачканные чем-то густым и красным. Оно же глянцевым ореолом окружало голову мертвеца.
Кровь. Кровь была на его руках.
Хибики обернулся на сухой щелчок сзади и увидел дуло ружья, нацеленное ему в грудь. Скользнул взглядом по длинному стволу, по рукам, пальцу, уверенно и твердо лежащему на курке, и дальше, на лицо. На свое лицо.
Палец дернулся, раздался выстрел. Настоящий, резкий и громкий, как взрыв. Хибики прижал липкие влажные ладони к ушам и закричал, пытаясь перекрыть этот ужасный звук.
Когда он открыл глаза, ему навстречу спешил Сората.
– Не отставай, пожалуйста, – попросил он, внимательно вглядываясь в его лицо, наверняка, ошарашенное и непонимающее. – Лестницы все нет, так что придется еще немного поискать. Ты как? Выглядишь неважно.
– Все нормально, – перебил Хибики и посмотрел на Генри, тенью неотступно следующего за Кимурой. – Не меня тут надо успокаивать.
– Ну да, еще бы, – улыбнулся Сората и, переглянувшись с Макалистером, пошел вперед. Хибики быстро посмотрел на свои руки и шумно выдохнул.
Странно, но он до последнего был уверен, что увидит на них кровь.
Найти холл оказалось не так просто, и Сората едва не поверил в то, что отель и правда проклят, хотя Генри больше ни словом об этом не обмолвился. Они вообще больше не заговорили друг с другом, и Сората чувствовал неудовлетворенность от этого, но вместе с тем и облегчение, что необходимость оправдываться на какое-то время откладывалась. И чем дольше они блуждали в лабиринтах темных коридоров, тем более неопределенным это время становилось.
Сората поймал себя на мысли, что поиски Йоичи превращаются в квест «найди выход», а стремление оказаться на свежем воздухе, под открытым небом, стремительно поднималось в рейтинге его желаний. Стены давили, и сейчас Сората как никогда понимал Генри с его клаустрофобией. Наверняка их ощущения в этом сходились, и осознание этого действовало успокаивающе. Он все тот же Сората, а он – все тот же Генри, что бы ни происходило.
Жаль, сказать ему это совсем не так просто, как подумать про себя.
– Мы здесь уже проходили, – мрачно сообщил Курихара. Не то чтобы он обычно был душой компании, но Сората чувствовал, что с ним творится неладное. И тут же напоминал себе: то же самое можно отнести к любому из их компании. Не в порядке были все.
– Ты уверен? – уточнил Кимура, и Хибики махнул рукой в воздухе.
– Уверен. Вот тут обои отошли по всему шву, видишь?
– Наверняка это не единственное пострадавшее место на этаже.
– Хибики прав, – подтвердил Генри. – Мы проходим его третий раз, поэтому я оставил тут кое-что.
Он присел и поднял с пола носовой платок.
Сората мысленно приказал себе не паниковать, но липкий страх уже заполз за воротник рубашки. Генри посмотрел на него снизу вверх,
