Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова

Услышать хоть чей-нибудь голос.

Но наваждение длилось недолго. Несмотря на размеры помещения, до настоящей библиотеки ему было далеко, и Сората нашелся в глубине, стоял лицом к стеллажу, заставленному однотонными томами, которым было плевать на то, сколько времени уже прошло. Поведение Сораты настораживало, почти пугало, и Генри осторожно тронул его за плечо.

– Все в порядке?

– М? Да, – он рассеянно кивнул и посветил на полку. – Эту книгу я читал в колледже. Давно это было. Я в порядке.

Но Генри сомневался. Он оглянулся на выход и сквозь просвет между стеллажами увидел, как Курода мнется в дверях и то и дело выглядывает в коридор. Когда он снова повернулся спиной, Генри еще раз тронул Сорату за плечо.

– Идем. Мальчика тут…

От неожиданности он даже не договорил – Сората отбил его руку.

– Да что с тобой не так?! – воскликнул Генри.

– Я… – лицо Сораты застыло в жуткой гримасе. – Прости. Прости.

Он развернулся и устремился к выходу, луч его фонаря нервно плясал по полу. Нобу не успел отойти, и они столкнулись в дверях. На миг Генри показалось, сейчас что-то произойдет. Но Сората ниже склонил голову и выскользнул наружу.

Он мог сколько угодно говорить, что все в порядке, но порядком там и не пахло. Он то беспрестанно за что-то извинялся, то грубил без видимого повода, говорил непонятные вещи, одним словом, сам на себя не походил, какое уж тут «в порядке». Сората был из тех людей, которых в тяжелые минуты лучше просто оставить в покое, но Генри все еще не мог с этим смириться. Не сейчас. Игла в сердце провернулась, и Генри снова почувствовал такую знакомую боль, не за себя, а за другого человека, которому было еще хуже, чем ему. Резко выдохнув, он побежал за Соратой.

– Эй! Куда вы? – услышал он за спиной визгливый голос Нобу, но не притормозил. В темноте запутанных коридоров и лестниц так легко было потерять след. Стук шагов казался обманчиво близком, и хитрое эхо путало чувства. Генри не смотрел по сторонам и вскоре уже не смог определить, откуда пришел и куда ему двигаться дальше. Разве отель должен быть таким сложным? Запыхавшийся, взмокший от напряжения и раздираемый страхом и сомнениями, Генри знал только то, что обязан поспешить, обязан найти Сорату раньше других.

Где он? Какой это этаж? Кажется, по пути была короткая лестница. Вниз? Вверх?

Генри ударил себя по щекам, пытаясь остудить голову. Досчитал до десяти – проверенный способ, – закрыл и открыл глаза.

Мимо него медленно проплыла женщина и скрылась в стене.

Генри крепко зажмурился, до ярких пятен на внутренней стороне век, но когда снова посмотрел перед собой, увидел, как по коридору туда-сюда снуют люди, много людей – разного возраста, в разной одежде, но все одинаково мертвые. Это Генри понял сразу.

Посмотрел на свои руки и сквозь них увидел запыленные носы ботинок.

Его снова занесло на теневую сторону и снова против воли. Это начинало по-настоящему пугать, до дрожи в ногах и холодеющих пальцев. Страх перед погружением в мир мертвых всегда был с ним, но со временем и опытом стал не сильнее страха перед уколами – не по себе, но не смертельно. Генри знал, что пришел сам и сам же в любой момент вернется обратно, в безопасность и тепло мира живых, где у него есть силы бороться и те, ради кого это делать. Он был хозяином положения, но сейчас… Сейчас все слишком резко поменялось.

Как и ожидалось, теневая сторона не спешила отпускать свою жертву, и Генри не стал тратить лишние силы на преодоление непосильной преграды. Вместо этого отступил, прячась в тени. Здесь не было абсолютного света или абсолютной тьмы – серость самого мрачного времени суток, вечный час перед рассветом, и отель проживал этот час, растянув агонию запертых в нем душ до бесконечности. Генри наблюдал за ними, а они бездумно двигались, не замечая ничего вокруг. Стоя у стены, он видел, что какие-то сцены повторялись, словно записанные на пленку. Одни и те же люди появлялись через равные промежутки времени, кивали друг другу, здоровались и шли дальше. Совершенно беззвучно. На теневой стороне было тихо, как…

Как в гробу.

Генри бы посмеялся удачной шутке, только вот ему было не до смеха. Чувство времени отказывало, потонув в вязкой серости без конца и края. Может, прошло десять минут, а может, уже наступил следующий день. Генри казалось, с висков по лицу струится пот, но это вряд ли, потому что и самого Генри тут не было. Никто не объяснял ему, что такое – теневая сторона, никто не писал учебников и не читал лекций на эту тему, а строить теории – не в стиле Генри. Некому даже было сказать, как это выглядит. Скорее всего, он бредет в темноте с бездумным взглядом или лежит где-то без сознания. Теневая сторона королевского отеля могла выкинуть любую шутку. И Генри застрял бы тут навсегда, если бы не жажда жизни. Сколько себя помнил, почувствовал непреодолимое желание жить лишь после знакомства с Соратой и с тех пор цеплялся за него изо всех сил. Они нужны друг другу. А сейчас – особенно.

Генри вышел на середину коридора и двинулся вперед, медленно, осторожно, не ощущая своего тела, но помня его привычный вес. Ступал аккуратно, словно шел по тонкому льду. Тени людей проносились мимо, мертвые взгляды проходили сквозь него, оставляя после себя болезненный озноб. Генри закрыл глаза и пошел вслепую, потому что боялся. Чувствовать страх в месте, подобном этому, – не то, чего стоит стыдиться, и все же Генри бессильно сжимал кулаки, расковыривая свою злость, как гнойную рану. Любое чувство сгодится, лишь бы было достаточно сильным, и тогда… Тогда он выберется, обязательно выберется отсюда.

Внезапно чей-то взгляд заставил его распахнуть глаза. Он был острым, пристальным, но не враждебным, и Генри без труда обнаружил его источник – мальчик с черными волосами. Кривая челка накидывала тень на глаза, но Генри все равно показалось, что он уже видел это лицо.

– Йоичи? – позвал он. – Эй, парень, подожди! Тебя все ищут!

Подумав, что мог напугать его своим видом и громкими криками, он замолк, чтобы дать ребенку время, но тот вдруг сорвался с места и побежал прочь. Это было совсем не тем, чего Генри ожидал.

– Эй! – крикнул он запоздало. – Постой! Я отведу тебя к родителям! Эй!

Генри побежал. Так быстро двигаться без материального, ощутимого тела было странно, почти как во