Читаем без скачивания Фаюм - Евгений Николаевич Кремчуков

копейка капает. И ничего, главное, никому объяснять не надо: там что ментик, что доломан… юбочка да шнуры золотые – все, что имеет значение.

– Предлагаете мне мини надеть? – осторожно спросила Маруся. Слушая Илью, она внимательно разглядывала его, сейчас это было удобно, ненавязчиво – просто интерес, внимание к собеседнику. И думала, что он и вправду очень похож: короткие темно-русые волосы, прямой нос, глаза светлые, серые, на свету даже ближе к голубым, бледная кожа, округлое, но не плывущее лицо с волевым подбородком.

– Физически – нет, – ответил Илья. – А вот символически, может быть, да. Только это будет мини-юбка для духа, а не для плоти. Вы где работаете?

– На Сенатской.

Илья хмыкнул:

– Там место или Петрам, или лошадям, как мне видится. В крайнем случае графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу – да и то беспременно с бейджиком. А вы переходите-ка лучше на Дворцовую.

– Почему?

– Ваше место у Александровской колонны. Взгляните наверх. – Он изобразил пальцами в воздухе кавычки. – Видите на вершине столпа святого ангела? А перед вами та самая девушка, чей образ стал прототипом этого изваяния. Меня звали Лизой, история моя известна очень немногим. И далее о себе.

– Но… – протянула она задумчиво, – это ведь даже не легенда и не гипотеза. Это просто ошибка, я специально разбиралась. В самом деле, есть такая версия, что у одного из ангелов города – якобы ее образ… Вот только это вовсе не ангел с колонны, а один из дюжин ангелов Исаакия. Даже не из тех, знаменитых, что стоят на балюстраде, а из тех, которые внутри – в барабане главного купола!..

– Да?.. Ну и пусть. Только никому, кроме меня, не говорите. Много чего хорошего на свете появилось из-за ошибки. Нам-то важно, что это – прекрасная ошибка. Таинственная. Яркая и соблазнительная. Можно будет добавить к ней еще несколько легенд навроде того, что большевики неоднократно собирались снять фигуру ангела с колонны – вполне ожидаемо, не правда ли? – и заменить ее то рабочим, то Лениным, то Сталиным. Но всякий раз затея срывалась, потому что… тут вам останется только придумать почему. А в блокаду… – ну и так далее.

Она засмеялась:

– То есть вы так запросто за полчаса хотите меня во врунишку перевоспитать? Годы семьи, и детского сада, и школы вымарать?

– А что, я вот смотрю сейчас на вас, – отсмеявшись наконец, произнес Илья (как хорошо он смеется, коснулась ее висков мысль: распахнуто, красиво, искренне), – и даже не знаю, Лиза, кто из вас кого играет: человек персонажа или персонаж человека, а? Простите мне, что я сижу перед вами такой весь из себя как будто коуч, ментор, эксперт и как там оно еще называется… Но ведь в самом деле, реальность – это только материал. Воображение правит миром, как говорил наш Наполеон. Кстати, рассказать вам, как я стал Бонапартом?

– Звучит захватывающе. Конечно, есть в этом легкая полоуминка… – С деланной серьезностью она коснулась виска кончиками пальцев. А потом рассмеялась. – Вы умеете производить впечатление. Да, расскажите, интересно!

– В коротких словах история такая, – начал он. – У нас в семье детей всегда рожали поздно. Моя мать появилась на свет, когда деду, ее отцу, было пятьдесят два, сам он родился в тысяча девятисотом. Кстати, дед мой русский, но во время войны – причуда судьбы – служил в полку «Нормандия – Неман» авиатехником. Я его не застал на свете, к сожалению. А прадеду, когда родился дед, – тому было вообще шестьдесят пять с хвостиком. И столько же прапрадеду, когда он обзавелся, наконец, последним сыном – моим прадедом. Я вас еще не запутал окончательно со всеми своими «пра»?

– Нет. – Она покачала головой. – Это удивительно и очень странно.

– Так вот, у матери в семейном архиве хранился дагерротип прапрадеда, ему там под девяносто, если даже не за, давно на пенсии, так сказать. Сидит такой глубокий старичок, спина прямая, выправка военная, но сам он в партикулярном платье, опирается на трость. Это уже при Александре Втором. Думаю, к тому времени из всех немногих, кому были известны обстоятельства его появления в нашем Отечестве, в живых никого и не осталось. А обстоятельства эти таковы: прапрадед был тайно вывезен в Россию с острова Святой Елены, наречен на остаток лет Иваном Федоровичем Благочастным и препровожден для проживания в Томскую губернию. Где, кстати, по семейной легенде, он не раз впоследствии встречался со святым праведным старцем Федором Кузьмичом. Тоже, можно сказать, на пенсии. Вот такая семейная сага.

– И это все правда?

– Разумеется, правда, Лиза. – Он кивнул. – Ведь у нее есть живой свидетель. А у него есть кусочек старого картона с фотопортретом. Позволите, я за вас заплачу?

– Спасибо, Илья, да, – сказала она. – Мне тоже пора. И я не Лиза, а Мария.

7

В приложении появился значок, что заказ доставлен. Илья и сам уже слышал топот спешившего курьера в парадном и на площадке. Дождавшись, пока опять стукнет внизу входная дверь, он осторожно выглянул из квартиры, изогнул щупальцем руку и проворно схватил пакет с продуктами. Значит, теперь вся его жизнь должна будет стать такой, как эта доставка – бесконтактной. Он сидел на полу в прихожей и за неимением другого смысла замедленно ковырялся в пакете, изучая сроки годности. Рядом валялся старый телефон, извлеченный из недр комода, где хранился годами неизвестно с какой целью, а теперь вот оказалось – именно что на черный день. Чтобы номер не пропал, Илья раз в месяц звонил с него самому себе, ждал одиннадцать секунд тишины, а потом снова выключал телефон. Номера этого не знал никто в мире. Впрочем, аппарат все равно стоял на беззвучном.

В доставленном пакете каким-то чудом нашлась бутылка кальвадоса «Шато дё л'Юбли». Илья не помнил, чтобы заказывал его. Может, какая накладка или тот, из второй головы, втихую добавил к заказу? Но сейчас ноль-семь забвения оказались как нельзя кстати.

С мысленной стороны, из глубин янтарного «л'Юбли», Илья брезгливо разглядывал двуглавое чудо-юдо, нелепого уродца, сидящего на дне полупрозрачного контейнера, герметично закрытого сверху крышкой потолка. Уродец оказался весь словно бы измят и погнут – и занимал совсем немного места. Несчастный, в этой маленькой пластиковой банке ему предстояло теперь провести остаток своих дней. Единственное отверстие вентиляции было проколото в интернет. Помедлив несколько глотков и решив, что любая ерунда всяко лучше отчаяния, он вошел как Proteus и на скорую руку пробежался по новым сообщениям в своих темах на форуме. Их оказалось всего ничего – и ничего между ними такого, что вовлекло бы его в разговор. Завалялось одно личное от Данилыча. Тот писал, что не может дозвониться и достучаться до него по телефону, и спрашивал, нет ли каких-то новостей по тому самому вопросу. Что это был за вопрос и что именно он обещал приятелю, Илья сейчас, признаться, вообще не помнил.

А вот на почте среди многочисленного спама неожиданно обнаружился новый заказ. Вернее сказать, пока не вполне заказ, пока только интерес – но все-таки. Письмо пришло сегодня глубокой ночью, около трех часов. Некая Арина Яковлевна Серова обращалась к нему «по поручению своего клиента». Она интересовалась условиями, на которых работает Протей, возможностью ознакомиться с его портфолио, а также просила сообщить стоимость услуг. «Ну что, брат, – крепко потерев лоб, шепотом спросил Илья другую голову, все еще пребывавшую в том же недвижном, летаргическом состоянии, – беремся? Жить-то как-то дальше-то надо. На что-то – жить».

«Уважаемая Арина Яковлевна! – написал он в ответ. – Благодарю вас за проявленный интерес! Меня зовут Илья Орлов. Я работаю по договору оказания услуг с полной предоплатой. До начала работы мне необходимо будет по возможности максимально полно ознакомиться с биографией героя – желательно в его собственном письменном изложении. Чем подробнее, тем лучше. Чем неофициальнее, тем лучше. Чем больше важных для самого героя деталей, тем лучше. Приложение детских, юношеских, взрослых и прочих фотографий более чем приветствуется. После ознакомления с полученной биографией я обычно направляю основной опросный лист – в нем нужно будет развернуто ответить на те вопросы, которые меня заинтересуют. Все мои вопросы, образно говоря, со звездочкой "обязательное поле": отказаться отвечать даже на какой-нибудь один – нельзя, таковы условия. Изредка (но не всегда) после основного я прошу героя заполнить дополнительный опросный