Читаем без скачивания Холмов трагических убийство - Давид Игоревич Верлицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуйте, мистер Бенсон! – почти хором воскликнули сидящие при виде Мика.
– Мм, они тебя еще помнят… – буркнул Вилли.
– Замолчи сейчас же. – оглядываясь по сторонам, сдержанно произнес детектив.
– О, я уж и позабыл…
Внезапно кто-то схватил Мика за руку. Он быстро обернулся и увидел Планка вместе с его друзьями.
– Я ведь сказал вам ждать в машине. – нервничая, тише сказал он.
– Мы решили, что нам будет не лишним изучить это помещение. Думаю, мы находимся тут не в последний раз.
– Так уж и быть. – понимая, что ему не избавиться от преследователей, смирился он. -Но тогда не подходите к камерам слишком близко – кто знает, какие люди там обитают.
– Обитают? – возмутился Говард. -Ты говоришь о них, как о животных!
– За-мол-чи. – сквозь зубы проговорил Бенсон.
Они повернули направо и пошли по узкому коридору, соединяющему корпус для заключенных и главное здание. Стены в нем были выполнены все из того же камня, на них лежали лучи тусклого света, порождаемые двумя единственными лампами накаливания. В конце тоннеля виднелась черная металлическая дверь, за которой, можно было подумать, таится совершенно другой мир. Если до нее антураж помещения соответствовал больше деловому стилю, в котором нет места эмоциям, то после нее все здание превращалось буквально в подземную темницу, где содержались правонарушители самых разных разрядов, в чем убедились наши герои, преодолев ее. За ней была комната чуть меньших размеров, чем главный холл. В первых десяти метрах слева нее была сплошная стена, огораживающая это отделение от второго, справа – точно такая же стена, но она уже отделяла помещение от давящих на него со всех сторон масс земли. Дальше уже начинались ряды клеток, в каждой из которых могли находиться до четырех человек. Мик шел здесь не первый раз, и потому на каждом разветвлении уверенно поворачивал в нужную сторону, пока не дошел до комнаты, где содержались самые отъявленные преступники этого отделения. Там сидел один надзиратель, который всегда знал, что никто из заключенных даже руку меж решетки не просунет – в этой комнате решетка была полностью пронизана каналами зубчатых проводов, который беспощадно резали любую руку, пытавшуюся протиснуться между ними.
– Здравствуйте, Мик! – поздоровался он, сразу ободрившись.
– Приветствую, приветствую. – Мик предпочитал скрывать свои намерения от других. -Я привел вам еще одного злоумышленника…
– Ничего, у нас таких полно. – самоуверенно ответил другой.
– Такой настрой мне нравится. – подбодрил Бенсон, запер Говарда за решеткой и, подмигнув, сказал ему. -Второй мой выстрел всегда точный.
И было непонятно – был ли это попытка завязать дружбу или, скорее, издевательство. Зато прозрачно было другое – это точно не последний их визит в тюрьму, Говард просто так не отделается.
Бенсон с ребятами снова вышли из комнаты, поднялись по лестнице, прошли у стойки, как Мик незаметно подошел к девушке за ней и шепотом сказал:
– Пока что запишите: “Вилли Говард. Камера сто сорок девять, пожизненное, с правом на досрочное освобождение”.
Та вопросительно и возмущенно посмотрела на Бенсона, и вот-вот должна была ему что-то сказать, но его страшно осуждающий взгляд испугал ее – она уткнулась носом обратно в бумаги и записала: “Вилли Говард, камера сто сорок девять, пожизненное, с правом на досрочное освобождение”.
На протяжении еще долгого времени Джон, полностью опустошенный и истерзанный провиденьем, сидел, смотря на своего мертвого давнего приятеля, в один день ставшего врагом всей жизни.
“Зачем тебе нужно было все это? – подумал он. -Что заставило тебя примкнуть к Семерке? Ты ведь никогда не был мне далекой душой, я всегда понимал тебя. Может, Безликие и вправду не такие уж плохие, как о них думают? Тогда почему в ней состоял мерзавец Говард? Что их объединяет? Чего я не знал о Роне такого, что могло бы их сблизить?”
Никогда до этого я не задавал себе столько много вопросов, на которые не мог ответить. Незнание выбешивает меня, забирает у меня все силы, но я должен смириться.
Нет, ты не должен, ты определенно спятил! (запись внезапно обрывается)
Из заметок Дж. Донлона
С каких пор я начал делать заметки? Кажется, я упустил этот момент. Я стал сомневаться в верности того, что делаю, какие решения принимаю, какие люди меня окружают. Все начало казаться мне подозрительным. Не схожу ли я с ума? Или же все мои теории относительно всего происходящего реальны?
Из заметок Дж. Донлона
Дверь расхлопнулась, и в комнату вошли констебли. Джон сразу встал с небольшой табуретки и, повернувшись к ним, сказал:
– Пулевое ранение, калибр – 10,35 миллиметров. Убийца уже пойман, находится в Блессуорте, его оставьте мне, остальное полностью под вашим контролем. Если нужны будут дополнительные сведения, у меня их нет. Да и желания рассказывать об этом не имеется. Удачи в дальнейшем расследовании… А пойду заниматься своим. И еще: изучите все связи Уэбли, и предоставьте мне список всех имен, с которыми он когда-то сотрудничал. Они точно должны быть где-то либо в его доме, либо в его кабинете. Но учитывая то, что он уже давно не работает там, где я предполагал, первый вариант выглядит наиболее правдоподобным. Затем возвращайтесь на свои посты, я не знаю как скоро вернусь.
Впереди идущий полисмен утвердительно кивнул в ответ на просьбу Донлона и прошел дальше, к трупу. Он в перчатках поднял пистолет, лежащий рядом с ним, и осмотрел его.
– Попахивает дактилоскопией.
– Зачем она нам? Мы знаем убийцу, знаем жертву. Разве нужно что-то большее?
– Сэр, я не хочу вас обвинить, но ваш отказ подозрителен.
– Послушай, если бы я убил его, то меня бы тут уже не было. А теперь иди занимайся своим делом, пока окончательно не довел меня.
Страж порядка продолжил рассматривать мертвеца. Через пару секунд прозвучал щелчок, а затем легкий хлопок, и Донлон в одной рубашке стоял на улице, принимая на себя все презрительные взоры небес. Капли дождя облили его с ног до головы, и продолжили делать это, если бы рядом не проехал пожилой мужчина, который оказал шерифу бесценную в тот день услугу – подхватил его и пообещал отвезти до города. Они еще долго разъезжали по волнистым склонам зеленых холмов и безжизненным сухим равнинам, пока
