Читаем без скачивания На шипах - Алексей Александрович Нескородов

До матча со смоленским Витязем оставался всего один день. С обреченными лицами сновали мы из стороны в сторону в ожидании предстоящей игры, и даже родные стены не являлись той опорой, благодаря которой Пегас мог бы выйти из сумрака череды поражений. Команда нуждалась в встряске.

Предматчевое чаепитие из настоящего самовара с молебнами и казацкими песнями не особо поднимало дух. Я хотел побеждать, но не знал, как можно это сделать с гниющей изнутри командой. Как можно добиться успеха, играя бок о бок с предателями, которые специально транжирят свои моменты и подставляют всех нас. Как можно всерьез рассчитывать на победу, когда тренер не может совладать с протестом и убрать ненужных игроков? На что можно рассчитывать, когда тебе не платят деньги, а президент вместо того, что бы решать проблемы, заставляет уповать на молитвы и бога?

Даже в комнате, оставшись наедине с собой, я не обрел покоя. На скомканной кровати лежал желтый конверт с яркой надписью «Щепкино». Я надорвал его, пытаясь спешно вытащить письмо. В душе горела надежда, что достав его, я увижу ровный размашистый почерк бывшей жены. Ведь именно им она когда-то давно писала мне любовные письма. Но почерк оказался совершенно иным. Руки тряслись, напуганные глаза бежали по написанным строчкам, каждое слово которого вонзалось с болью в мозг.

«Здравствуй дорогой друг. Пишу тебе из славного города Щепкино. У нас все хорошо. Надеюсь, что и у тебя тоже. На днях видел, как твои ноги бегали по ухабистым уральским полям. Искренне рад, что они целы. Однако последние события заставляют меня волноваться. Мы, люди слова, верим друг другу. И я надеюсь, что ты сдержишь данное мне обещание. Тогда и мне не придется исполнять то, что я говорил. С наилучшими пожеланиями, Марсель.»

Внизу живота почуялось легкое жжение, по спине побежали мурашки. Мне стало не по себе. В конверте помимо письма лежала фотография, на которой, улыбающийся во всю харю Марсель сидит на диване, обнимая бывшую жену и сына. Несмотря на то, что их вид был радужным и беззаботным, увиденное вселяло страх. Победы были нужны как воздух. Задержки зарплаты, мизерная игровая практика и практически полное отсутствие бонусов вводили меня в отчаяние. Я все больше ненавидел Кривоножко, считая, что его главным виновником всех моих бед. И в этом была доля правды, ведь из-за него, Пегас терпел поражения, а я терял деньги и время, ставя под удар самое дорогое, что у меня есть.

Всю ночь я промучился в кошмарах, периодически вскакивая с постели толи от увиденного в грезах ужаса, толи от жуткого храпа Субботы. Даже спрятавшись под одеялом, я не мог избавиться от дрожи, пробирающей с головы до пят. Казалось, что к нам подбиралась смерть.

Утром стало легче. Но тревога все равно никуда не делась. И даже контрастный душ не придал должной бодрости. Готовый к поездке клубный автобус, ждал во дворе с заведенным мотором. Игроки вяло заныривали в него. Всего несколько часов отделяло нас от очередной битвы и как бы плохи не были дела, я все же надеялся, что мы дадим бой гостям из Смоленска.

Одетый в мундир президент подбадривал нас у входа в автобус.

– Мы русские, с нами бог! – Кричал он, размахивая шашкой. – Трудности для того и созданы, что бы мы, преодолевая их, становились сильнее. Все придет. Главное, не сдаваться!

Мы смотрели на него как на идиота. Но вида не подавали и послушно кивали, будто и вправду верим его словам. Отец Тихон уже давно подначивал его, чтобы убрать тренера и Руфуса Занга. «Мракобес» и «католик», по мнению духовника, являлись главными причинами поражений. Но, несмотря на кажущуюся инфантильность, Сафонов не спешил потакать своему советнику. Номера, которые успел исполнить отец Тихон, в роли куратора команды зародили сомнения даже в сердце одиозного босса. И теперь положение духовника не выглядело таким безупречным.

– Увидимся на футболе! – Сказал он в заключении и направился к своему кортежу.

– Стойте! – окликнул его отец Тихон. – Вам нужно поехать с нами.

– В автобусе? Это опасно. – Возразил двухметровый охранник с квадратной головой. – Алексей Александрович должен всегда находиться в сопровождении охраны.

Сафонов нахмурил густые брови. Духовник не собирался уступать. Он настаивал, что бы президент сидел в автобусе вместе с командой.

– Это не по инструкции. – Шептал на ухо президенту охранник. Тихон не отступал. Он продолжал строить из себя оракула, пытаясь вернуть ускользающее из рук положение.

– Зачем, батюшка? – Сафонов глубоко вздохнул. Он находился в смятении раздираемый страхами и привязанностью к неоднозначной фигуре духовника.

– В смутное время князь должен быть рядом с дружиной. – Сказал Тихон.

– Отец Тихон. – Сафонов был максимально серьезен. – Я всегда трепетно отношусь к вашему мнению. И даже последние выкрутасы с перевернутыми футболками и провальными матчами не подорвали моей веры в ваши способности. У всех бывают неудачи. Но сейчас не то время, чтобы играть в игры. Пресса перемывает кости моей семье, меня подозревают в убийстве своего же товарища, его убийцы безнаказанно разгуливают на свободе и кто знает, может быть они планируют убить и меня. Если я поеду с вами, то кто меня защитит?

– Бог защитит. – Спокойно ответил Тихон и протянул ладонь. Сафонов смиренно пожал его руку.

– Езжайте вперед. Встретимся у входа на стадион. – Приказал он охране и сел в автобус.

Одетые, как «люди в черном», габаритные мужчины с не самыми поэтичными лицами, расселись по машинам. Черный роллс-ройс и два Мерседеса, дружно стартовали с места и спустя минуту один за другим выехали за пределы базы. Закончив чтение молитвы, следом поехали и мы.

Преодолев половину пути, автобус мчался по пустой извилистой дороге. Я, упершись лицом в стекло, угрюмо смотрел на сменяющие друг друга деревья. В плеере теплый голос Валерия Кипелова сдерживал раздирающие меня тревоги, превращая панический шторм в одноименный «Штиль». Одним ухом я слушал рок-музыку, другим проповедь отца Тихона, который, расхаживая вдоль салона, рассказывал притчу о Моисее.

Громкий взрыв содрогнул автобус. Послышавшаяся вдали автоматная очередь, заставила пригнуть головы. Прижавшись к полу, с затаенным дыханием, мы с ужасом смотрели друг на друга, слушая каждый выстрел. Вскоре все затихло. Автобус не пострадал, но пронзающее внутренности чувство страха никуда не исчезло. Отойдя от шока, автобус медленно пополз вперед по пустой дороге. Мы осторожно смотрели в окна, готовые прыгнуть в укрытие при первом же шорохе. В воздухе царствовала страшная тишина. Президент забился в угол автобуса и даже не решался