Читаем без скачивания Шах и мат - Анастасия Шец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иди. Хорошо? – С искусанных губ сорвался едва заметный, обессиленный выдох. Сердце будто пропустило удар. – Иди. Все правда нормально. Я справлюсь.
Хотелось, чтобы голос звучал увереннее, весь вид Жени говорил, что он колеблется. Алена молча наблюдала за нами.
– В конце концов, я от этого не умру, и ты тоже. Поэтому давай, иди.
Женя поджал губы. С какой-то безысходностью он подхватил свой рюкзак, и вскоре они с Аленой вышли из кафе. По пути Женя оставил на столе, перед официантом, деньги за все три заказа, наверное, так извиняясь передо мной.
В молчании я, провожаемая сочувственным взглядом парнишки в черном фартуке, вернулась на свое место и неспешно допила горячий шоколад. Торопиться было некуда. Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться под воздействием приятной сладости и размеренной музыки. Что делать дальше, куда идти, о чем думать – неизвестно. По сути, сейчас неизвестно ничего, и это пугало. Плана действия просто-напросто не было, и не было того, кто бы помог его придумать. В конце концов, это только наша война.
Я просидела в кафе, мусоля одну несчастную булку, практически до самого вечера. Посетителей стало больше: будто волна выплеснула на берег медуз. Стало неуютно; спокойная тишина заполнилась тихими разговорчиками, шепотками, смехом. Изменилась и музыка. Я поднялась и, извинившись за раскрошенную на столе булку, ушла из «Французской выпечки». Пора было возвращаться домой.
На улице стояла невероятная духота, а в небе сгущались тучи. Наверняка вот-вот начнется летний дождь. Казалось, что в нашем дворе есть какой-то выключатель активности: сейчас царило поразительное спокойствие, даже маленькие детки послушно сидели под железными грибками и строили свои песочные замки.
Я прошла сквозь арку и подошла к подъезду. Прямо напротив наших окон стояла вместительная машина с открытым багажником, в котором я обнаружила сумки своего отчима. Они были полными, некоторые даже открытыми. Какие-то вещи неаккуратно лежали в пакете. За рулем сидел незнакомый мужчина с ухоженной черной бородой. Он недовольно поглядывал на время и морщился, что-то бормоча.
Непонимающе осмотревшись, я поднялась по лестнице и забежала в квартиру. Двери снова были открыты. До ушей донесся короткий разговор.
– Так продолжать больше нельзя, – четко, хмуро говорил отчим.
– Влад, ну что ты…
– Простите и… Не принимайте это на свой счет. Я безгранично вас уважаю.
Отчим столкнулся со мной в коридоре, коротко кивнул в знак приветствия и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. Я пошла на тихие всхлипы бабушки в гостиной. Она сидела в старом кресле, смотрела в окно и утирала платком свои влажные щеки.
– Привет… – растерянно сказала я. – Что произошло?
Бабушкой грустно на меня посмотрела. Я подошла. Она обняла меня и шепнула:
– Ох, Настюша, Настюша…
Что-то нехорошее подсказывало, что дядя Влад больше не вернется.
20
На целую ночь мы с бабушкой остались одни: провели ее в тесных креслах, общаясь и вспоминая прошлое. Оказалось, у нас есть темы для разговора и даже больше. Мы любовались трепещущими за окном огоньками и наблюдали, как небо окрашивается разными цветами, как появляются невиданные переходы, как медленно всходит Солнце, начиная новый день.
Бабушка уснула часов в пять утра. Я поднялась, тихо-тихо пошла на кухню, прикрыла дверь и поставила чайник на огонь. Планировка квартир везде одинаковая, поэтому наша кухня практически один в один копировала кухню Максима. Я невольно вспомнила, как мы пили чай и неловко ели пережаренную картошку. О чем мы говорили… Тот разговор прочно въелся мне в память, и я не могла его забыть, да и не хотела. Легкая надежда, которая никогда не оправдается, зато причинит много боли. Еще я вспомнила, как уходила домой и как он сказал, что хочет опустить меня до своего уровня. Как он поцеловал меня, будто доказывая, что все, что я решу, ничего не стоит. Будто это все просто опровергнуть… Путаясь в чувствах и желаниях, утопая в склизком, смрадном, отвратительном ощущении, я понимала, что, если не предприму что-то, не совершу какой-то ход, все окончательно пойдет под откос. Бездействие хуже ошибки.
Чайник засвистел на всю кухню, заполняя ее влажным паром. На потолке от этого появились желтые пятна, а обои рядом с ним размокли и отклеились. Я, как всегда, провела ладонью по цветастой бумаге и налила себе кипятка, заваривая любимый кофе. Дверь открылась.
– Доброе утро, бабу…
Шаги были слишком быстрыми и легкими. Я повернулась и увидела маму. Ее вид меня поразил: никаких высоких каблуков и юбок. Мама была в испачканных кроссовках, которые не сняла при входе в дом; в расстегнутом спортивном костюме, насквозь пропахшем дымом; с неопрятно завязанными волосами и поплывшим макияжем. Ее вид буквально кричал: «Устала от всего! Мне надоело».
– Привет.
– Да… – тихо ответила мама и тяжело села. – Привет. Нальешь мне чаю?
Я молча выполнила ее просьбу и поставила на стол недавно испеченный пирог. К моему удивлению, мама к нему даже не прикоснулась.
– Расскажи мне, куда уехал Влад? В командировку? Вы с бабушкой поругались, что она плакала? – Говорить сейчас, предпринимать первые попытки наладить контакт после долгих ссор, было непросто. Но узнать надо.
– Он уехал в Москву. – Мама закрыла глаза. – И больше не будет жить с нами. Мы расстались…
– Из-за чего? – Я сощурилась и покосилась на нее. Не верилось, что они правда могли разойтись, что могли поступить так со мной и бабушкой.
– Ссоры… – после затянувшейся паузы ответила мама и распустила волосы.
– По какой причине?
Я заранее знала ответ и была уверена, что он в точности совпадал с ответом мамы. Поэтому его не последовало. Мне казалось, что я – основная причина его ухода. Точнее, не столько сама я, сколько ссоры с волнующейся матерью из-за меня. Возможно, к этому добавились еще какие-то финансовые проблемы или их кризис среднего возраста. Черт его знает, что творится в голове у взрослых людей. Быть взрослым – не лучшее занятие.
– Ты… – Кажется, она даже не знала, что спросить. – Как твои дела?
– Прекрасно. Цвету и пахну, как видишь. – Удержаться от язвительного выпада оказалось сложно. – А ты?
– Не хами мне, – устало попросила мама.
– Мам, не начинай старую песню, проходили уже…
– Когда же ты уже возьмешься за ум…
– Я уже давно взялась за ум. Как только мы сюда переехали.
– А мне показалось наоборот. У тебя будто мозги отшибло. – Мама крепко
