Читаем без скачивания Шах и мат - Анастасия Шец

– Кто? – Я вмиг к ней повернулась. – Кто? Скажи мне.

– Как последняя эгоистка.

– Я не эгоистка. Может… немного. Но все мы люди. И все мы думаем о том, как помочь себе и как себя защитить.

Это звучало довольно искренне и частично отражало настоящее положение вещей, но мама только хохотнула и помотала головой.

– Господи. От кого же ты защищаешься? Что за глупости? Сама себе придумываешь проблемы, да?

Задеть меня ей оказалось так просто, что с ответом я не нашлась.

– Строишь из себя пуп Земли. Думаешь, вертится все вокруг тебя, да? Ты посмотри только, что стало с…

– Давай без этого, хорошо? Мне и без того некруто. – Я едва сдерживалась.

– Ты как сыр в масле катаешься!

– Да?! Серьезно?! – Своими словами мать будто запустила бомбу, причем отнюдь не замедленного действия. – Ты ничего не знаешь о моей жизни и так говоришь?! Да какое ты вообще имеешь на это право, я не понимаю? Если ты забила на меня, то забивай дальше, поздно уже хвататься. Теперь я буду справляться сама, потому что у меня действительно все не так хорошо, как тебе кажется. Думаешь, ваши ночные ссоры остались за кадром, да? Или ваши разговорчики с бабушкой? Или твои ночные гулянки? Думаешь, я слепой ребенок, ничего не вижу?

– Да как ты разговариваешь со мной! – Мама вскочила и хлопнула ладонями по столу. – Ты еще малявка и повышать на меня голос не должна, поняла?! Говорит мне шестнадцатилетняя соплячка, как ей тяжело живется… Ты взрослой жизни еще не знаешь!..

– А я, по-твоему, в грезах живу?!

– Не смей меня перебивать! Ты никто еще, поняла?! Ты слишком мелкая и глупая для того, чтобы понять, что творится вокруг!

Я только закатила глаза и зашипела, чувствуя, как злость искрой на тополином пухе охватывает меня.

– Понять не могу, как ты, маленькая милая девочка, превратилась в то, что есть сейчас! Не доходит, вот хоть убейся! Объясни, что с тобой стало-то?!

– А толку от моих объяснений? Ты никогда не видела и не увидишь сейчас. Ты ничего не замечала и, наверное, не заметишь, даже если я уйду из дома!

– Да такую, как ты, даже искать никто не будет!

Я в шоке распахнула глаза и посмотрела на разъяренную маму. Она либо не поняла, что сказала, либо унижала меня абсолютно осознанно. Неужели ей настолько плевать, что со мной будет? Неужели я настолько все испортила, что всей семье, включая ее, лучше было бы без меня?

– Вот как…

– Вот так! – Победно усмехнувшись, она взяла с холодильника остатки бабушкиной пенсии и, переодевшись, быстро ушла из дома.

* * *

Я чувствовала себя отвратительно, абсолютно лишней, будто третья рука на спине. После разговора с мамой все никак не получалось прийти в себя. Было так плохо, что я не выходила из комнаты, лежала днями напролет, тупо пялясь в потолок.

Постепенно мне кое-как удалось вернуться в общую колею жизни… Удалось, несмотря ни на что. И все же резкие слова от, по сути, самого близкого в мире человека, какие бы отношения у нас с мамой ни были, стали для меня ударом в спину. Толчком в еще большую пропасть, из которой выбраться будет гораздо труднее.

У меня не осталось ничего. Все попытки помириться с Аленой провалились. Я писала ей сообщения, я пробовала прийти к ней домой и поговорить с глазу на глаз – ничего не помогало. Женя постоянно был с ней. Они общались, сутками напролет гуляли и, похоже, веселились. Иногда я видела их на улице и, хоть сама отпустила Женю, при одном взгляде на их беззаботное счастье у меня предательски сжималось сердце.

Никита исчез с горизонта так же внезапно, как и появился. Этот мальчик, получивший рыбкой в глаз в далеком детстве, оказался хорошим другом, который правда пытался помочь. Но теперь он уехал на соревнования в другой город и, как выяснилось, должен был пробыть там по меньшей мере неделю. Он исправно слал мне смс, спрашивал, как я поживаю, как у меня дела, но силы на то, чтобы просто открыть сообщение, не говоря уже об ответе, неожиданно иссякли. Я ощущала себя разряженным смартфоном.

Желание показываться на глаза матери, равно как и бабушке, которая сильно волновалась и все пекла свои пироги, отпало. Вставая ранним утром, практически с восходом солнца, я брала с собой вещи, одевалась и, не допив даже кофе, выходила из дома. Время – утро, день, вечер – таяло в теплых летних дождях и растворялось в освежающих порывах ветра. Никто не мог остановить меня. Никто и не хотел. Я бездумно бродила по улицам, постепенно теряя даже чувство страха. Каждый новый переулок, каждый незнакомый указатель, каждая темная подворотня будто бы высасывали его. Страх быть изнасилованной поздно ночью в каком-то дворе или за гаражами. Страх быть избитой, ограбленной или униженной. Страх потеряться в бесконечных, знакомых и впервые в жизни увиденных переплетениях дорог. Страх наткнуться на них. Вместо него появлялось глупое, отчаянное безразличие – неважно, что случится со мной, а что нет. Я возвращалась все позже и уходила все дальше, добираясь до самых малообитаемых окраин. Ходить без цели, праздно шататься среди людей было для меня словно делать инъекции, убивающие эмоции и оставляющие лишь равнодушие к собственной судьбе.

Я давно не видела никого из них: Максим, Рома, Егор, Саша, Аня будто испарились, чтобы, наверное, не вгонять меня в еще большую… хандру? Что творилось со мной? Наверное, все же нечто большее, чем просто хандра или апатия. Я поняла, что это очень похоже на настоящую депрессию. Это не тот момент, когда человек, грустный и понурый, сидит в кресле с чашкой кофе и говорит о том, что ему одиноко. Это не тот момент, когда хочется постить на своей страничке в интернете грустные цитаты и песни. Это не тот момент, когда хочется, чтобы все вокруг заметили твое отвратное настроение. Наоборот. Всеми силами человек скрывает свое состояние. Он словно варится в собственном соку, мысли пожирают его изнутри. Это путь к саморазрушению. Чем больше роешься в своей душе, тем больше что-то толкает тебя на страшные шаги, такие как… например, самоповреждение. Некоторые делают подобное, чтобы привлечь внимание, и даже считают, что это круто, но… чаще тому, кто осознанно делает себе больно, хочется скрыть это от других. Такие люди стараются много улыбаться и быть веселыми. Такие люди чувствительны; их эмоциональный спектр шире самой линии горизонта. Такие люди тонко