Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сората попытался встать, и Генри остановил его.
– Нужно заняться твоей раной, – напомнил он и посмотрел на Курихару. Он выглядел не так, как обычно, хотя Генри не удавалось понять, в чем именно различие – темнота скрадывала детали. – Хибики, присмотри за Йоичи.
Возможно, в данных обстоятельствах просьба и звучала странно, но, кроме Курихары, помощников не наблюдалось. Генри очень надеялся на его здравомыслие, которого, как показывала практика, у него хватало на троих. Хибики не сразу, но кивнул. Йоичи больше не пытался ни на кого бросаться, но теперь Генри ждал от него чего угодно, любой выходки. Вокруг творился полный бедлам, и поневоле приходилось подстраиваться.
Сората покорно замер, и Генри взялся за осколок.
– На счет три, – предупредил он. – Раз…
Так и не произнеся «два», он резко дернул. Вместе с неровным острым краем из раны вытолкнулась новая порция остро пахнущей крови. Генри никогда прежде так сильно не ощущал ее запах, а сейчас казалось, что даже на кончике языка поселился мерзкий солоноватый привкус. Все тот же сумрак милосердно не показывал полной картины, и кровь, быстро пропитывающая рукав, была темной, почти черной, и на контрасте с холодным воздухом казалась безумно горячей.
– Шшшш… – прошипел Сората сквозь стиснутые зубы. – Садист…
Больше он не проронил ни слова, пока Генри раздевался, чтобы добраться до майки под курткой и фланелевой рубашкой. Сделать перевязку было не из чего – рюкзаки остались где-то в недрах отеля, и аптечка вместе с ними, и Генри безжалостно отрезал от майки длинную полосу ткани и придвинулся ближе к Сорате. Его рука была так напряжена, что мышцы одеревенели. Генри быстро перетянул рану, в конце чуть задержав пальцы.
– Больно? – спросил он одними губами. Сората моргнул, и Генри вымученно улыбнулся, надеясь подбодрить, но знал, что зря старается. Вряд ли улыбками можно отмотать время назад или вернуть к жизни несчастную Хидеко.
– Она еще была жива, – вдруг сказал Курихара негромко. Он уже стоял в дверях, загораживая выход, а Йоичи сидел на полу, вместо него прижавшись спиной к холодной стене. Таким они его и нашли наверху, как будто не было этой вспышки агрессии. Генри внезапно подумалось, что он больше похож на дикого зверька, чем на ребенка. Они до сих пор слышали от него только одно слово и истошные вопли, а единственный поступок, который он совершил, стоило выпустить его руку, это нападение на Сорату. Яростное, стремительное и осознанное, ведь стекло он принес с собой, а не схватил на месте.
– Что ты сказал? – переспросил Сората.
– Хидеко была еще жива, когда я ее нашел, – повторил Курихара. – Я услышал какой-то шум, не понял, что это, и поспешил на звук. Она уже лежала у подножия лестницы, вокруг головы – кровь. Но она еще дышала. Кажется, хотела что-то сказать.
Генри скосил глаза на Йоичи, но мальчишка не реагировал, как будто не понимал человеческой речи. Руки, обнимающие колени, были беспокойными, пальцы шевелились, отстукивали только ему понятный ритм.
– Она не могла упасть сама, – с мрачной уверенностью заявил Сората. – Ты…
– Я видел ее последние мысли, – ответил Курихара на невысказанный вопрос. – Не уверен, что они чем-то помогут. Она думала о нем.
Кивок в сторону Йоичи.
– Она не могла упасть сама, – повторил Сората и попытался подняться. Генри придержал его за локоть, а второй рукой обхватил за пояс, помогая. И Сората не оттолкнул. – Это было бы слишком просто.
Последнее он произнес так тихо, почти выдохнул, и Генри стало не по себе. Кажется, он понимал, о чем речь. Харука, Кику и вот – Хидеко. Все они были с ним и теперь мертвы. Первых двух убили, и о чем бы ни думал Сората, он наверняка уже связал эти факты воедино, обвинив себя во всех смертных грехах.
В этом был весь Сората.
– Если предположить, что ты прав, – подхватил Генри, – то кто мог желать ей зла? Нобу? Он пошел ее догонять, а перед этим она явно дала понять, что не хочет его видеть.
Сората мрачно усмехнулся, и Генри не понял чему.
– Есть еще кое-кто, – сказал Курихара. Сората нахмурился.
– Кто?
– Тот, кто включил свет, – вспомнил Генри. – Точно! Третьи лица, как мы могли забыть!
– Лицо, – поправил Курихара и сунул руку в карман. – Одно очень знакомое лицо.
Он протянул им смятый листок бумаги с отпечатанным на нем фотороботом и короткой подписью, что-то вроде «разыскивается опасный преступник», или, что было бы точнее, «разыскивается безумный ученый», ведь с черно-белой картинки на них смотрел профессор Даррел Дикрайн. В голове на несколько долгих секунд сделалось совершенно пусто, и Генри изучал портрет безо всяких эмоций, пока Сората не нарушил тишину судорожным вздохом.
– Откуда это у тебя? – спросил он.
– Нашел, когда искал подвал с Хидеко, – ответил Хибики. – Мы наткнулись на странное место, что-то вроде барака с койками. Там могли жить временные рабочие или кто-то типа того.
Генри дернулся, ощутив жгучее желание ударить Курихару. Оно было таким резким и горячим, что он едва сдержался.
– Ты раньше не мог рассказать? – взорвался он. – Что еще ты видел?
– Кровь. Старую. Это все.
Сората рядом снова втянул носом воздух и медленно выдохнул через рот.
– Ты понимаешь, что это значит? – спросил он пока не угрожающе, но уже явно на взводе. – Как ты мог молчать?
Генри догадывался, о чем подумал Сората. Дикрайн снова показался и снова не напрямую, а маня издалека с той высокомерной издевкой, которая запомнилась Генри. Все вело к нему, начиная с письма, присланного Акихико Дайске.
– Просто не нашлось случая, – оправдался Курихара равнодушно. – Говорю сейчас.
Он разжал пальцы, и листок спланировал на пол.
– Теперь стало очевидно, что похищение Йоичи – его рук дело, – решительно заявил Генри. – Без него не обошлось.
– Зачем бы ему это? – засомневался Сората.
– Он псих! – воскликнул Генри. – Сумасшедший, который собирался убить тебя и пересадить в твое тело
