Читаем без скачивания Последний Герой. Том 5 - Рафаэль Дамиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я попытался осмотреться, насколько это было возможно, но тело почти не слушалось. И вот голову удалось повернуть, и тут же понял, что не один. В стороне, в луже собственной крови, распластался участковый. Чуть дальше, с лицом белым как мел, неподвижно лежал Мордюков. «Я умер?» — мелькнула мысль. — «Как и они?»
Но нет. Я жив. Я чувствую, как горят мои ноги от этого адского пекла, от жара, что шёл из раскрытой пасти печи. Я чувствую запах чего-то паленого.
Я в подземной лаборатории Инженера.
Детина подошёл к телу участкового, ухватил того за руку и ногу и закинул на стол-каталку так легко, будто это была тряпичная кукла. Подвинул стол на полозьях к раскрытой дверце печи и одним резким движением, с металлическим скрежетом, зашвырнул тело внутрь. Полотно стола отъехало, и труп ушёл прямо в пламя.
Я вздрогнул, когда услышал еле слышный хрип сбоку. Обернулся — Семён Алексеевич. Мордюков был жив. Его грудь еле заметно поднималась, а рот в судорожном усилии хватал воздух. «Вот твари, — мелькнуло у меня. — Они даже не попытались оказать помощь. Решили заживо кремировать. Как, впрочем, и меня».
Хотя нет… меня, скорее всего, действительно приняли за мёртвого, и не зря. Настолько близок я был к смерти, что любой решил бы — труп. И сам я ясно видел Палыча там, за гранью, как видят только на рубеже между жизнью и смертью.
Детина вернулся. Его шаги гулко отдавались по полу. Он подхватил меня, как мешок, шлёпнул на стол-каталку, и я почувствовал, как металл подо мной заскрежетал, покатился на полозьях. Меня подкатили к самому соплу печи головой вперед, и ревущее пламя ослепило глаза.
Я резко вдохнул, в груди страшно стукнуло — этим ударом меня словно бы подбросило на листе железа. И вдруг оцепенение в мышцах прошло. Мгновенно, будто кто-то щёлкнул выключателем. Я не знал, что это было — то ли действие препарата, то ли простое чудо, то ли какой-то шок, но я вдруг ощутил, как кожа натягивается и каждая мышца дрожит, гудит, наполняется терпкой силой.
Особенно в тех местах, куда я воткнул себе шприцы. Там холодило и жгло одновременно, будто кто-то раскалённым железом провёл по нервам. Из этой точки разливалась энергия, и я чувствовал, как она уходит в живот, в руку, расходится по телу, как лава из жерла вулкана, заполняя каждую клетку.
Я слышал, как скрипят полозья каталки, задвигая меня к самому зеву газовой печи. Пламя внутри ревело, готовое сожрать всё, что попадёт в пасть. Жар бил в лицо, глаза слезились от огня. Я краем взгляда увидел ухмылку чистильщика — здорового детины, которому доставляло удовольствие смотреть, как огонь пожирает тела… а иногда и живых людей. Он смотрел на меня так же, как на любой другой очередной кусок мяса.
И в этот момент я выставил руку.
Ладонь упёрлась в край раскаленной печи, остановив движение полозьев. Кожа зашипела, но я не чувствовал боли. Совсем. Ни жара, ни жжения — только силу, идущую изнутри.
— Не сегодня, — сказал я глухо, и звук собственного голоса меня удивил, будто из глубины. — Мне уже приходилось умирать. И мне это не понравилось.
* * *
Друзья! Пока ждёте продолжение «Последнего героя», хочу порекомендовать вам другой свой роман, тоже в жанре современного боевика. Это история о том, как террористы готовили теракт в Крыму — и о тех, кто им помешал.
ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/407521
Глава 18
Чистильщик замер, но лишь на мгновение. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел, что я держу полозья и не даю загнать себя в пылающую печь.
Как⁈ — читалось в его взгляде.
Но в следующую секунду он рванулся вперёд, всей своей массой навалился, пытаясь дожать и вдавить меня в огонь.
Для него, кажется, не имело никакого значения то, что я больше не похож на труп или доходягу. Он был полон решимости выполнить задачу и спалить меня.
Моя рука выдержала натиск. Я собрал всю силу и свободной рукой резко ударил его в живот, туда, куда смог дотянуться. Удар получился мощным и неожиданным для него. Чистильщик охнул, воздух со свистом вырвался из могучей груди, и он ослабил хватку.
Я не дал ему времени опомниться. Схватил его обеими руками за фартук, рванул к себе и, используя его как опору, спрыгнул со стола-каталки. Одновременно разворачиваясь, я использовал весь импульс прыжка и швырнул тушу на железное ложе. Туда, где только что был сам.
Полозья заскрежетали, тележка поехала вперёд. Я упёрся всем весом и толкнул.
Стальное полотно резко задвинулось внутрь печи. Чистильщик завопил, изогнулся, пытался зацепиться за стены, но я дёрнул тележку с такой силой, что его пальцы сорвались. Он улетел прямо в раскалённую топку. Его крик утонул в пламени.
Я захлопнул массивную дверцу и только тогда отошел и перевёл дыхание. На секунду прислонился лбом к холодному бетону стены, чувствуя, как ад внутри печи бьёт жаром.
Скольких ты отправил туда, мясник?
Отдышавшись, я посмотрел на свою руку. Кожа на ладони и пальцах была красной, покрытой пятнами ожога, но не обугленной, как я ожидал. Ни страшной раны, ни боли — лишь сильное покраснение и странное, едва уловимое покалывание.
Пальцы даже вполне слушались.
— Неплохо… — прошептал я.
Неплохо быть почти неуязвимым в схватке с сильным врагом, но долго ли продлится действие препарата, я не знал.
* * *
Я кинулся к Мордюкову. Он был без сознания, но жив — грудь поднималась, хоть и редко и тяжело. По крайней мере, новой крови я не увидел, а это давало слабую надежду на его спасение. Я скинул с себя рубаху, разорвал ткань на длинные полосы и перетянул ими рану, насколько хватило сил и опыта.
— Потерпи, Сёма… — проговорил я, глядя на его побледневшее лицо. — Потерпи, не вздумай умирать, слышишь?
Я выпрямился и огляделся. Помещение, кажется, изначально было спроектировано под крематорий. Слишком уж всё было продумано. Инженер явно предусмотрел всё, даже такой участок в своём подземелье. Здесь собирались ликвидировать тех, кто не нужен, отработан, превращать в пепел, будто их и не существовало никогда. Подопытные растворялись в огне, исчезали бесследно, и никто бы не узнал, куда они делись.
Я вышел в коридор. Полумрак тянулся во все стороны. Стояла тишина, но долго она не продлилась.
