Читаем без скачивания Мемуары военного фельдшера - Клавдий Степанович Баев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока мы стояли в обороне, погода стояла самая отвратительная. Солнца даже не видно. И днем, и ночью какие-то туманы. Ничего не видно за несколько шагов. В таком тумане и днем заблудиться можно. Хоть и юг, а осень здесь самая паршивая. У нас в Сибири в это время года и то лучше.
В конце октября или начале ноября мы после непродолжительного отдыха выехали. Дорога местами была скверная, так что приходилось вылазить и помогать машинам. Ехали целые сутки. Остановились в Рубановке. Село было большое, но все забито войсками. Санвзвод нашей бригады развернул свои палатки в Рубановке. Сама же бригада здесь остановилась только на обед, а затем двинулась дальше по дороге, которая идет на Лопатиху и Каменку. В Лопатихе и Каменке немец. В общем, у него в руках еще большой плацдарм на левом побережье Днепра. Кроме Лопатихи и Каменки там еще есть несколько сел. Еще до нас неоднократно пытались вышвырнуть немца с этого плацдарма, но пока безуспешно. Крепко еще держится. Вот теперь наш корпус с Перекопа и переброшен сюда. Здесь хоть туманов нет. Зато грязи здесь…Прямо по колено.
Артдивизион занял огневые позиции немного позади батальонов. Вместо четырех батарей у нас сейчас осталось только три. Место было ровное. Все далеко видно. Между нашим передним краем и немцами находился совсем узкий промежуток. Но все везде было изрыто. Окопы рыли глубокие, на низ клали травы или соломы, вернее даже не соломы, а хлеба. Хлеб здесь так и не успели убрать. Его весь втоптали танками и машинами, не меньше и ногами. Да и поля то все изрыты, где окопами, а где воронками. Даже у нас на батарее без особой нужды не стоит вылазить из укрытия. Не только мины, и пули залетают сюда. Одного артиллериста уже успело ранить пулей. Несколько раз пытались наступать, но немца выбить с занятых рубежей так и не смогли. Огрызался он здорово. Иной раз как начнет лупить из шестиствольных «Ванюш», ну думаешь, сейчас тебе крышка. Перележишь этот момент, а потом опять вылазишь из окопа, надо же узнать, как с остальными. Вдруг да кого-нибудь зацепило? В окопе, когда лежишь, тебя не ранит. А уж если попадет снаряд или мина прямо в окоп, тогда от тебя ничего не останется. Хотя и погода стояла неважная, а самолеты нет-нет да появлялись, и наши, и немецкие. А дождь был не сильный, так понемногу моросил, но не утихал ни днем, ни ночью. Ох, до чего он надоел! От него уже вся земля раскисла. Сплошная грязь. Какими только словами не ругали небесную канцелярию. И это не помогало. Хоть и накрывали окопы плащ-палатками, а все равно вода в них попадала. Поневоле приходилось совершенствовать окопы. В стороне окопа делали нишу, вот в ней то и спасались от дождя. Да и потеплее немного было в таком окопе. Пушки тоже почти зарыли в землю. Для ящиков со снарядами сделали специальные углубления. После неудачного наступления наши пушки молчали. Кухня приезжает из Рубановки только рано утром и поздно вечером. Днем не подъехать. С ужином давали по сто граммов водки. Во время завтрака и ужина почти что не было стрельбы ни с которой стороны. Но часа через полтора, а может даже раньше, снова начиналась перестрелка. Ночью перестрелка тоже утихала, но только минометно-артиллерийская. Пулеметы строчили почти всю ночь. Кроме того, немцы всю ночь напролет освещают передний край ракетами.
Вот в такой обстановке мы пробыли почти декаду. Хотя иной раз и бывала очень сильная перестрелка, но потери были редкие. Одна из наших батарей находилась у самой дороги, которая шла из Рубановки на Лопатиху. Остальные батареи находились несколько левее. В тех батареях находились санинструктора, а в той, что находилась у дороги, санинструктора не было. Я находился больше всего на этой батарее. Осенние ночи были темные. Даже рядом ничего не увидишь. И вот в одну из таких ночей в расположение нашей батареи подъехала машина, и мы услышали немецкий разговор. По машине открыли огонь из автоматов. Немцы закричали, чтобы мы не стреляли. Машину окружили артиллеристы и осветили карманными фонариками. В машине было всего два немца и шофер. Оказывается, они везли снаряды своим артиллеристам и заблудились. К нам попали по ошибке. Немцев увели на КП артдивизиона, а машину рано утром угнали в Рубановку.
Через день после этого случая, кухня какого-то батальона наших войск, везя ужин на передовую, проехала, также по ошибке, расположение своего батальона и угодила к немцам. Пользуясь темнотой, повар сумел убежать, но старшину и шофера забрали немцы. Старшина, правда, потом тоже убежал, но ему пришлось раздавать немецким солдатам все то, что везли своим. Пропала и водка. А что будешь делать? После того, как все раздал, сумел скрыться от немцев. А шофер так и не вернулся. В такие ночи хорошо работали разведчики. В одну из таких ночей санинструктор батареи Зотенко тоже отколол номер. Шальная пуля ранила артиллериста. Я в это время находился на КП дивизиона. Зотенко раненого привел сюда. Здесь была сделана просторная землянка. При свете гильзовой лампы я сделал раненому перевязку. До утра, конечно, ему придется побыть здесь, а потом с кухней уедет. Всех раненых я обычно отправлял с этой машиной. Зотенко с КП дивизиона пошел один в свою батарею. Ночь была сильно темная. И пришел он не на батарею, а к немцам. От немцев он прибежал уже утром. Вот смеху было, когда он рассказывал, как бегал по немецкой передовой! Куда не кинется, всюду наскакивал на немцев. Несколько раз падал к ним в окопы. Один раз даже заскочил в блиндаж,
