Читаем без скачивания Будни и праздники императорского двора - Леонид Выскочков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий 1826 г. год майские гуляния в парке посетил французский писатель Ф. Ансело: «Это живописное место встреч и гуляний расположено при въезде в Петербург, недалеко от берега Финского залива. Там есть ресторация, воксал, устраиваются всевозможные игры. Сейчас, однако, запрещено предаваться шумным увеселениям, поэтому танцы, русские горки, катание на лошадях, качели и все, питающее веселость публики, отменено…
А. П. Брюллов. Гуляние на Крестовском острове. 1822 г.
Екатерингоф и Крестовский – это места гуляний, наиболее посещаемые жителями города в праздничные дни (а их в стране столько, и соблюдаются они столь тщательно, что рабочий люд, торговцы, публичные заведения и школы работают не более шести месяцев в году). Добраться туда можно в экипаже или по воде. Количество дрожек , небольших открытых четырехколесных повозок, низких и очень неудобных, которые перевозят гуляющих из Петербурга в Екатерингоф или на Крестовский, огромно. В русских городах дрожки выполняют ту же роль, что кабриолеты во Франции. Кучера гонят их с огромной скоростью… Экипажи пронумерованы… Номер выгравирован на жестяной бляхе, укрепленной с помощью ремня на его спине» [741] .
В тот год Николай I окончательно отдал парк в собственность города; а в Екатерингофском дворце был открыт музей Петра I, находившийся на балансе императорского двора. Его обслуживали отставные солдаты, а специально приставленный лакей выполнял роль экскурсовода. С этого времени в Екатерингофе проводятся регулярно гуляния и в день рождения Александры Федоровны (наряду с основным праздником в Петергофе).
Но основным екатерингофским гулянием по-прежнему оставалось 1 мая. В нем участвовал не только весь великосветский Петербург, но в качестве статистов и простой люд. Долли Фикельмон 5 мая 1830 г. записала в дневнике свои впечатления об этом гулянии: «По случаю 1-го мая совершили прогулку до Екатерингофа – место влажное и не особенно примечательное. Впрочем, деревья еще не распустились… грязь на дороге… там собралось много народу, но это такая сдержанная толпа, словно присутствует здесь по команде, а не для собственного удовольствия. Не много песен, никаких танцев, никаких радостных возгласов, присущих южанам… Все степенно и тускло, как и здешняя природа!» [742] Довольно часто праздник в Екатерингофе посещала императорская семья. Через два года после первой записи о поездке в Екатерингоф, 3 мая 1832 г., Долли Фикельмон записала в своем дневнике: «1 мая совершили прогулку в Екатерингоф; жалкая иллюзия весны – голые деревья, лужайки без травы, дамы в накидках, закутаны в шали. Но, несмотря на это, собрался большой свет, весь бомонд. За едущим верхом Императором, его сыном и Великим Князем Михаилом следовала блестящая свита адъютантов и кавалерийских офицеров. Карету Императрицы сопровождали кавалергарды» [743] .
Судьба дворца в Екатерингофе сложилась печально. Он пострадал от пожара и был разобран в 1924 г. Небольшая часть парка сохранилась в советское время как Парк 30-летия ВЛКСМ. Собственно, остался только Екатерингофский остров, омываемый реками Екатерингофка, Таракановка и позднее прорытым Бумажным каналом. В 1956 г. в парке возведен памятник молодогвардейцам. В настоящее время рассматриваются различные варианты благоустройства и реконструкции местности.Балы по «большому этикету» при дворе
Появившиеся в России при Петре I светские праздники новой России включали в себя ассамблеи с танцами, балы (франц. bal, итал. ballo – бал, танцы), маскарады и другие развлечения образованного общества. Уже в Петровскую эпоху балы становятся частью праздничного действа: богослужение – поздравления – прием – праздничный обед – бал – фейерверк. «Как один из актов придворного ритуала, – отмечает А. Л. Порфирьева, – бал оказывается не только увеселением, но и проникнутым серьезностью символическим действием в череде других актов, служащих освящению и укреплению государственной власти» [744] . В то же время, как отметил Ю. М. Лотман, бал был «областью общественного представительства, формой социальной организации, одной из немногих форм дозволенного в России той поры коллективного быта» [745] .
Бал предполагал совместное действие многих участников, знание европейских танцев, манер, этикета. Но в то же время, пишет исследовательница, «самые помпезные и официальные торжественные балы, предполагавшие обязательную явку в мундирах и форменных придворных платьях, в орденах, в блеске драгоценностей, все же имели смысл не только необходимости, но и приятности… Этим живым огнем – сублимированным эротическим импульсом – обусловлено разнообразие форм и разновидностей балов, их вездесущность: от непритязательных домашних танцулек до колоссального дорогостоящего государственного акта» [746] .
Балы давались при дворе или дворянским обществом в честь государя и императорской семьи. Они устраивались в дни рождения, тезоименитства членов царской семьи, в годовщины восшествия на престол, коронации, орденские дни, основные православные праздники, другие памятные дни или по конкретному праздничному случаю. Бал открывали или императрица с гофмаршалом, или наследник с женой, а если бал устраивал кто-то из вельмож, то хозяин дома с императрицей. При Елизавете Петровне стали приглашать среднего положения дворян, купцов, знатных горожан, но для них полагались отдельные залы и отдельные входы. Торжественные балы были продолжительными: сначала – с 4 до 8 часов вечера, а при Екатерине II – с 7-го до 11-го или 12-го часа.
Балы проводятся в прекрасных барочных интерьерах Петергофского и Царскосельского дворцов. При Елизавете Петровне Растрелли строит свой второй Зимний дворец – ныне существующее здание (восстановлено после пожара 1837 г.), но императрица умерла в деревянном Зимнем дворце 25 декабря 1761 г. Только к весне 1762 г. все строительные работы в основном были закончены, хотя во многих помещениях еще продолжалась отделка интерьеров. Несмотря на это, 7 апреля император Петр III переехал и занял юго-восточный ризалит здания, выходивший окнами на Дворцовую площадь и нынешнюю Миллионную улицу. Его супруге Екатерине Алексеевне была отведена западная часть дворца, а сыну, маленькому Павлу Петровичу, – южная. Впрочем, придворные торжества и балы в новом дворце продолжались недолго – уже через два месяца, 12 июня, Петр III переехал в Ораниенбаум и вскоре, 6 июля, был убит в Ропше. На престол вступила Екатерина II, которая уже в сентябре поспешила уехать со всем двором в Москву на коронацию и вернулась в Зимний дворец, уже как хозяйка, только через год.
А. П. Гау. Гостиная «с амурами» в Зимнем дворце. Акварель. 1855–1856 гг.
Переделка залов (в стиле раннего классицизма), где проводились пышные церемонии и балы, продолжалась и позднее. Исследовательница Г. Н. Комелова пишет: «Из наиболее крупных переделок также следует назвать создание на месте старой Светлой галереи нового большого Белого зала, или Белой галереи (1774/1775 год, архитектор Ю. М. Фельтен), выходящей окнами в Большой двор. Зал, увеличенный по площади почти в два раза, украшали сдвоенные белые колонны по всему периметру… Именно здесь в особо торжественные дни устраивались приемы и парадные обеды, а также маскарады и балы» [747] .
Наиболее существенные изменения и перестройки проводились во дворце в последнее десятилетие XVIII в. Дж. Кваренги полностью переделывает парадные аванзалы, выходящие окнами на Неву, то есть почти всю невскую анфиладу. На месте бывших пяти аванзалов он создает в 1790–1793 гг. единую и близкую по оформлению двусветную и великолепную анфиладу из аванзала (у Парадной, или Посольской, лестницы), Большой галереи и Концертного зала, облицованных стюком (искусственным мрамором. – А. В.).
Апофеозом бального празднества в конце XVIII в. стал бал 28 апреля 1791 г., который дал в Таврическом дворце Г. А. Потемкин-Таврический. Он попытался взять реванш у молодого соперника Платона Зубова и приехал в Санкт-Петербург, чтобы «вырвать этот больной зуб». Подготовка к балу велась тщательно. По замыслу он решил отметить главные победы: завоевание Крыма и взятие Измаила. Он пригласил поэта Г. Р. Державина и поручил ему описать дворец и написать стихи, а композитору О. А. Козловскому – сочинить музыку. Были танцы, спектакли, иллюминация, роговая музыка и пение хора. Когда начался бал, Екатерина II и великая княгиня Мария Федоровна сели играть в карты в Готлисовой гостиной. Около двенадцати часов начался ужин, причем императорский стол был сервирован золотой посудой. Императрица покинула бал в исходе второго часа пополуночи; она никогда в жизни так не задерживалась на праздниках.
Современники сохранили воспоминания о других пышных балах последних лет царствования Екатерины II. Известный деятель латиноамериканского освободительного движения Ф. де Миранда описал бал по случаю тезоименитства Павла Петровича в 1797 г., на который в первый же день приехало около 6 тысяч человек. Мужчины были одеты в «домино», за балом на пленэре последовал ужин, а после ужина – фейерверк. А вот одна из зарисовок известной и наблюдательной француженки – портретистки Виже-Лебрен, которая застала в России последний год царствования императрицы: «В то время российский Двор мог похвалиться таким количеством прелестных женщин, что балы у императрицы являли собой воистину восхитительное зрелище. Мне посчастливилось быть на самом великолепном из них. Императрица в парадном платье сидела в глубине зала, окруженная первейшими персонами двора. Рядом с нею стояли великая княгиня Мария Федоровна, Павел, Александр, как всегда великолепный, и Константин. Открытая балюстрада отделяла их от галереи для танцев. Танцевали только полонезы, в коих и я тоже приняла участие, сделав тур по залу с молодым князем Барятинским, после чего села на банкетку, чтобы лучше рассмотреть танцевавших. Трудно даже представить количество красивых женщин, двигавшихся мимо меня, но нельзя не упомянуть о том, что всех оных превосходили принцессы императорской фамилии. Все четверо были наряжены в греческом стиле, их туники держались на плечах аграфами с большими алмазами. В туалете великой княгини Елизаветы не обошлось без моего участия, и костюм ее выделялся своей выдержанностью; у двух дочерей Павла, Елены и Александры, на головах были голубые газовые вуали, которые придавали их лицам нечто неуловимо небесное. Великолепие, окружавшее императрицу, роскошь зала, множество красивых женщин, изобилие алмазов, блеск тысячи восковых свечей, – все это делало сей бал воистину магическим зрелищем» [748] . Бал посещали сановники строго определенных чинов (обычно высших), иностранные дипломаты, иностранцы и лица, приглашенные по билетам. Поскольку число гостей достигало нескольких тысяч, то съезды и разъезды их превращались в проблему и требовали затрат времени.