Читаем без скачивания Одно темное окно - Рейчел Гиллиг

– Могу я тебя поцеловать?

Мой голос дрожал.

– Немного поздно спрашивать, не находишь?

– Не в губы, Элспет. – В глазах Рэйвина загорелись лукавые искорки, когда он опустился на колени, целуя внутреннюю сторону моей ноги, касаясь кожи кончиками зубов. С резким вдохом он раздвинул мне бедра, достаточно широко, чтобы вклиниться меж ними широкими плечами. – Здесь.

Прикрыв рот ладонью, я опустилась спиной на кровать, дыхание вырвалось, застыв между вздохом и ругательством. Тянущая раскаленная боль в животе опустилась ниже, свернувшись в клубок, изголодавшись по прикосновениям. Я закрыла глаза.

– Да, – сказала я, запустив пальцы в его волосы.

Рэйвин втянул носом мой запах, сжав руки на бедрах, прижимая меня к себе. Когда он поцеловал меня под сорочкой, боль откликнулась, щупальца жара вновь и вновь завязывались глубоко внутри меня.

Мне никогда не удавалось освободиться и отринуть мысли. Но здесь, на кровати Рэйвина Ю, пока его прикосновения опаляли кожу, я жила только телом, словно высунувшись из открытого окна в самой высокой башне отчего дома. Я чувствовала это животом, ладонями и стопами. И с каждым поцелуем, с каждым движением языка Рэйвин разрушал оконную раму, подталкивая меня к неизбежному, губительному падению.

Он не сразу позволил мне упасть. Судя по вздохам и приглушенному, довольному рычанию, Рэйвин никуда не торопился. Опустошая меня целиком.

– Не останавливайся, – пробормотала я, зажмурившись.

Я почувствовала, как он застонал, а затем сорвалась, выпала из окна, кувыркаясь в воздухе, чувствуя падение каждой частички себя. Я вскрикнула, дергая его за волосы, мои ноги напряглись, пальцы подогнулись.

Рэйвин с улыбкой склонился надо мной, будто понимая, насколько основательно меня разрушил. Его рука скользнула по моему животу к груди и надавила на нее, чуть выше сердца. Он наклонился, касаясь моих губ.

– Твое сердце так бешено колотится, – сказал он с ухмылкой.

Каким-то образом мы оказались на полу, среди его сваленных вещей, запутавшись друг в друге. Одежда давно сброшена, я поймала Рэйвина в ловушку своим телом, прижав его к ковру и наслаждаясь им. Поначалу он позволял мне лидировать, уступив контроль, крепко сжав мои бедра.

Но даже он, со всей своей строгостью, не мог сдерживаться долго.

Не разрывая прикосновений, Рэйвин одним плавным движением перевернул меня на спину. Его губы ласкали мою шею, и когда он вошел в меня еще глубже, я резко выдохнула.

Мое имя на его устах стало обменной монетой, будто он отдавал мне всего себя, только чтобы произнести его.

– Элспет. – Рэйвин прижался лбом к моему, его дыхание участилось. – Проклятье, Элспет.

Мы лежали нагие на полу и устало смотрели на огонь. Рэйвин провел пальцем по моей спине, а я очертила линию его шеи, подбородка, бровей, крючковатого носа. Когда я больше не могла держать глаза открытыми, он поднял меня с пола и отнес на кровать, завернув нас обоих в толстое одеяло. Я прижалась головой к груди Рэйвина, потерявшись в сердцебиении возле моего уха. Оно тянулось все дальше и дальше, вечный ритм, ложное обещание.

Будто все мои беды исчезнут, стоит мне только остаться здесь, обнаженной, рядом с ним.

Будто мне доступно все время этого мира.

Глава двадцать восьмая

На рассвете я выскользнула из постели Рэйвина, стараясь не разбудить его. Я яростно рылась в одежде на полу в поисках платья, но нашла только сорочку. Возможно, искала бы дольше, если бы Рэйвин не зашевелился позади меня, бормоча что-то в низком рычании. Я замерла, но он все еще спал, лежа на животе, его широкая спина вздымалась и опускалась на длинных, легких вдохах. Натянув сорочку через голову, я на цыпочках пробралась через лабиринт беспорядка на полу.

Дверь комнаты Рэйвина была старой и тяжелой. Ненадежной, из тех, у которых часто скрипели петли. Задержав дыхание, я осторожно потянула, и дверь вознаградила меня лишь слабым стоном. Выскользнув в коридор, закрыла ее за собой, издав торжествующий выдох.

– Надеюсь, вечер выдался приятным.

Я вздрогнула, сердце подскочило к горлу.

Джеспир стояла в нескольких дверях от меня, уже облачившись в черную форму дестриэров. Несмотря на тусклый свет, поскольку факелы в коридоре еще не зажгли, невозможно было не заметить ее широкую, коварную улыбку.

Я скрестила руки на груди, моя сорочка была невероятно прозрачной.

– Ты меня напугала.

– Прости, – сказала она, но в ее голосе не слышалось ни капли сожаления. Она оглядела меня с ног до головы, остановив взгляд на взлохмаченных волосах. – Выглядишь… хорошо отдохнувшей.

– Спасибо, – сказала я, проскользнув мимо нее. И остановилась возле своей комнаты. – Ты… Ты же ничего не слышала, да?

Она поджала губы.

– Например?

– Ничего. Неважно. Увидимся за завтраком.

Я вошла в комнату, но до меня донесся низкий гул смеха Джеспир.

Очаг в большом зале уже разожгли, завтрак стоял на столе. Моретта и Фенир сидели с Эмори, негромкими голосами пытаясь уговорить его съесть сладкий хлеб и костный бульон. Они приветствовали меня с привычным дружелюбием, и я заняла место рядом с Джеспир, чьи щеки тотчас округлились.

– Что? – процедила я сквозь зубы.

Она улыбнулась, глядя на яичницу.

– Ничего.

Следом к нам присоединился Элм, его рыжие волосы торчали во все стороны, словно он спал во время урагана. Принц плюхнулся на стул и зевнул, оглядывая стол.

– Рэйвина еще нет?

Вилка Джеспир заскрежетала по тарелке. Я бросила на нее убийственный взгляд.

В комнату вошел Тисл со свежей буханкой хлеба. За ним, снова в форме дестриэров, шествовал Рэйвин.

К шее прилила волна жара. Внезапно я очень заинтересовалась своей тарелкой.

– Пахнет потрясающе, – похлопав Тисла по спине, сказал Рэйвин. Он подошел к родителям, и Эмори стащил кусок хлеба с тарелки отца. Капитан миновал Элма, взъерошив дикие волосы кузена, прежде чем сесть.

Все смотрели на него, приподняв брови. Когда я подняла голову, взгляд Рэйвина устремился ко мне. Он приоткрыл рот, зубами коснувшись нижней губы.

– Доброе утро.

Он выглядел нелепо красивым и самодовольным до самых пят. Я спряталась за своей чашкой.

– Доброе утро.

Элм рядом с ним поморщился.

– Что, чтоб тебя, с тобой не так?

Рэйвин откусил кусочек хлеба и откинулся на спинку стула.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты улыбаешься. – Элм оглядел стол. – Неужели никто больше не находит это невероятно нервирующим?

Плечи Джеспир задрожали. Она прижала салфетку ко рту, но смех все равно вырвался наружу.

– Но разве мы не говорили ему, что он должен чаще улыбаться?

Я пнула ее под столом, отчего она рассмеялась еще сильнее. Элм напротив нас прищурился, переводя взгляд с Джеспир