Читаем без скачивания Холмов трагических убийство - Давид Игоревич Верлицкий

– Родстер… то ли красный, то ли розовый. – вспомнил Донлон. -А зачем тебе это?

Планка ошарашило. Он начал восстанавливать в памяти то, с чего начинались все их похождения. Красный родстер, очевидец женского пола. Пазл будто бы сложился, но Сол все равно не мог поверить в то, что это конец. Его наполнило чувство незавершенности.

– Нет, этого не может быть! – воскликнул он.

– Что? Что именно не может быть? – не понял Джон, почесывая затылок.

– Красный родстер, эта машина встречалась во всех упоминаниях о Семерке.

– Погоди, то есть ты хочешь сказать, что она убила Шенк?

– Нет, не может же все быть так просто? Нам нужно поговорить наедине, Джон.

Донлон свистнул, и на характерный звук один из рядовых полисменов отворил дверь.

– Отведите ее в машину, нам еще предстоит с ней поговорить. – повелел Донлон.

Констебль с осторожностью положил руки на наручники на Уилтерс и вывел ее из комнаты.

Дождавшись, когда тот закроет дверь, Сол с искренним и молящим о чем-то выражением лица признался:

– Джон, мне кажется, что все мы сходим с ума, и что все наши улики на самом деле изначально неверны.

– Что за ересь? Почему это все мы сходим с ума? – пытаясь скрыть что-то, спросил Донлон.

– Кто-то оставляет в моих заметках записи, может быть даже я сам. Но я никогда не помнил бы, что оставлял их, это меня неистово пугает.

– С-сол. – голос шерифа дрогнул. -Я не мог сказать тебе раньше, но я больше не могу терпеть. В моих отчетах они тоже появляются, и я чувствую все то же самое, что и ты – страх и растерянность. Этот неизвестный голос угрожает вечным горем, и это ужасно терзает меня. Он велит мне остановить все, но ты понимаешь, что я не могу. Это дело – все, что у меня осталось, уже как свыше десятка лет я жил в скуке, и если она вновь перерубит мне все пути, я этого не выдержу, повязну в бесконечной печали.

– Мы не будем останавливаться, Джон. Мы решили с Луной, что чего бы нам это не стоило, мы доведем начатое до конца – свихнувшиеся или нет.

– Но нам нужно поторопиться, причем очень сильно. Так ты говоришь, что этот родстер не является прямым доказательством ее виновности?

– Она в любом случае виновна, а косвенно или напрямую нам предстоит узнать.

– Погодите, – встряла Луна. -А где Мик?

Все трое оглянулись вокруг себя.

– Черт, черт-черт-черт-черт-черт. – рассердился на себя шериф. -Я не должен был оставлять вас, какой же я идиот! Постойте, а где тогда Джефферсон?

Паркинсон хотела рассказать всю правду, но Сол остановил ее жестом руки. Он посмотрел в ее голубые глаза и отрицательно покачал головой.

– Он в доме, решил передохнуть пару деньков. – успел сообщить он прежде подруги.

– Деньков!? – изумился Джон. -Мы не можем ждать так долго!

– Мы будем действовать без него. – уверенно в своих словах поставила точку в вопросе Луна. -Шериф, вы правы – времени медлить нет и не будет, так что нам немедленно нужно допросить Уилтерс и затем ехать в Блессуорт – может, Бенсон снова допрашивает Вилли.

– Зачем ему снова допрашивать Вилли? – недопонял Сол.

– Может, мы чего-то еще не знаем. Он мастер допросов, так что доверьтесь ему. – обнадежил ребят Донлон. -А сейчас – бегом в патрульную!

Расследователи вышли из кабинета, а толпы уже не было – все стояли на своих рабочих местах и добропорядочно выполняли свое дело.

– Так-с! – Джон открыл дверь патрульной. -Вы имеете право хранить молчание, или как там говорят? В общем, у вас допрос. И настройтесь на то, что в худшем, для нас, случае, мы получим одно имя из Семерки. А в лучшем – все оставшиеся шесть. Что ж. – Донлон сел на мягкое сиденье и взял стоящий рядом стакан с кофе, -Приступим.

Шериф вальяжно достал пистолет и направил его в сторону Энн.

– Э-Н-Н. У-И-Л-Т-Е-Р-С. – произнес он прямиком в душу, наполовину повернувшись назад – лицом к жертве. -Вы обвинены в убийстве, причем по-настоящему умышленном и по-настоящему загадочном. В связи с этим в ваших же интересах говорить правду и только правду. Надеюсь, мы друг друга поняли. Для начала стоит спросить вас о вашей цели – Оскаре Перри. Мы пока ничего не знаем о нем, так что…

– Он был библиотекарем. Самым обычным, без каких-либо секретов. – равнодушно начала Уилтерс, поднеся к кроваво-красным губам сигарету. -Не знаю что он делал раньше, но его жизнь была еще той скукотищей!

Ее голос неожиданно приобрел оттенок эмоций, она вдруг облокотилась на одно из окон сзади и удобно расположилась между двумя креслами. Ожидавшие снаружи Луна и Сол отошли немного в сторону – резкий неприятный запах просачивался даже сквозь старый потрепанный металл.

– Вечно сидишь и отдаешь эти чертовы книги, одну за другой! Разве от этой работенки не хочется застрелиться?

– Смотрю, вы решили за него, мадам. – иронично подметил Джон. -Если он был бессмысленным лицом во всей этой цепочке, то зачем вы убили его?

– Я не говорила, что он был бессмысленным лицом. Вы уверены, что я связана с Семеркой, сэр? – Энн со смешком выдохнула, и пар разошелся кругом в лицо шерифа.

– Возомнила себя преступным гением? – начал размахивать руками Джон. -Не забывай, все же, что я застал тебя спящей за рулем, ага?

– Ты такой смешной, шериф! Я знаю тебя пару минут, а ты уже начинаешь казаться мне забавным. “Эта цепочка”, о которой ты говорил, не так уж и однозначна, смекаешь? Одни работают на других, эти другие – на третьих, и первые не подозревают о том, что находятся в лапах у четвертых, на которых работают третьи. Несложно было догадаться, что я из числа Безликих, это правда. Имя, говоришь? Хочешь имя – будет тебе имя. Шенк. Фрэнсис Шенк. Все, я свободна?

Зрачки Донлона быстро уменьшились. Он задержал чуть не выплеснувшееся у него изо рта кофе и жестом указал Уилтерс повторить сказанное.

– Фрэнсис Шенк, что непонятного-то? – надоели пойманной убийце расспросы.

“Что несет эта чертова плутовка? – подумал шериф про себя. -Или, быть может, она говорит что ни на есть самую настоящую правду?”

– Шенк? Ты ведь в курсе, что ее Семерка убила? – спросил у Энн Донлон, не до конца соглашаясь с истинностью суждений Уилтерс.

– Да-да, я прекрасно это знаю. Видимо, я вас не на шутку удивила. Фрэнсис состояла в Семерка с самого ее начала. Она, можно сказать, проживала жизнь за всех Безликих: погибла она – погибли и все участники этой зловещей группировки. Но то, на что она пошла поистине ужасно.

– Что она сделала? На что пошла, Энн? – пытаясь не потерять конец нити между ним и делом, спросил шериф.

– Посчитала, что то, что может потерять в личной жизни, важнее того, чем рисковала для Семерки.

– Сражалась за