Читаем без скачивания Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам - Эдуард Филатьев

Даже «будетлянин» Бенедикт Лившиц был обескуражен:

«… текст манифеста был для меня совершенно неприемлем. Я спал с Пушкиным под подушкой – да я ли один?., сбрасывать его, вкупе с Достоевским и Толстым с «парохода современности» мне представлялось лицемерием. Особенно возмущал меня стиль манифеста, вернее, отсутствие всякого стиля..».

«Пощёчина», которой награждалось общество, не осталась незамеченной. В газетах (вырезки из них скрупулёзно собирал Давид Бурлюк) запестрели вопросы:

«Кто же, однако, эти горделивые „мы“?.. Чем нагрузили эти гении Пароход современности? Что даёт им право с такою лёгкостью выбрасывать как мёртвый груз своих великих соотечественников?»

«Кто они, авторы сборника?

Искренни ли они?

Бурлюк и К° не мальчики… Это господа, которым перевалило за тридцать лет. Их кривляние не результаты юношеских увлечений. Это господа, которые во что бы то ни стало хотят известности, хотя бы и путем скандала…

Творчество братьев и К° есть ничто иное, как сознательное шарлатанство. И краснеть за эту пощёчину придется не обществу, а им, художникам и поэтам, если в них, конечно, проснётся стыд за содеянное. Ведь они нанесли её искусству».

«Давид Бурлюк, молодой человек семинарского вида, сидит, развалившись на стуле, и разглядывает публику в лорнет. Лорнет – его специальность. Он и на снимках с лорнетом…

Великолепен гениальный поэт Алексей Кручёных. Из густых, зачёсанных а lа Гоголь волос торчит длинный нос. Говорит он с сильным украинским акцентом, презирает публику невероятно и требует полной отмены знаков препинания…

Но лучше всех Владимир Маяковский. Высокий юноша, очень красивый, в чёрной бархатной куртке. У него прекрасный, глубокий голос, и когда он декламирует невероятную чепуху гениального Хлебникова, выходит всё-таки красиво. Ругает публику он последними словами, требует, чтобы ему свистали, ибо он испытывает «сладострастие свистков». Проповедует он «самовитое слово», слово не как средство, а как цель. А вот его стихотворение:

У-

лица —

лица

У

Догов

Годов

Рез-

Че

Че-

Рез».

«Общественный вкус требует смысла в словах. Бей его по морде бессмыслицей! Общественный вкус требует знаков препинания. Надо его, значит, ударить отсутствием знаков препинания. Очень просто. Шиворот-навыворот, вот и всё».

«Бурлюки восторгаются детской мазнёй и глумятся над картинами Репина. Кручёные превозносят набор бессмысленных звуков и ставят их выше стихов Пушкина, прозы Толстого и Достоевского…

Они громко, нахально, не стесняясь, говорят об этом и своё нахальство называют «пощёчиной общественному вкусу»».

«Пощёчиной по собственной физиономии прозвучала книжечка прозы и стихов молодых эксцентриков: двух Бурлюков, Хлебникова и др., озаглавленная: „Пощёчина общественному вкусу“.

Серая бумага, в какую завёртывают в мелочной лавке ваксу и крупу, обложка из парусины цвета «вши, упавшей в обморок», заглавие, тиснутое грязной кирпичной краской, – всё это, намеренно безвкусное, явно рассчитано на ошеломление читателя. Если уж после этого он не разинет рта – очевидно, надо отказаться от всяких попыток его озадачить…

Мечта этой молодой компании – бросить Пушкина, Достоевского, Толстого, и проч., и проч. с парохода современности, стащить бумажные латы с Брюсова. Эта кучка поучает: «вымойте ваши руки, прикасавшиеся к грязной слизи книг, написанных бесчисленными Леонидами Андреевыми!»

Таков манифест нового искусства, подписанный именами: Д.Бурлюка, А.Кручёных, В.Маяковского и В.Хлебникова. Долой Пушкина и да здравствуют Бурлюки!..

Воинственная горсточка идёт на бой и нестерпимо стучит игрушечными сабельками. Она смертельно разобижена тем, что её не замечают, что о ней молчат».

Звучали и другие вопросы. Кто побудил небольшую группку молодых людей призывать к свержению установившихся канонов? Кто дал право этим не слишком образованным провинциалам раздавать пощёчины? Да не кому-то одному, а всем россиянам!

Ведь для того чтобы выпустить альманах с упакованной в него звонкой «пощёчиной» (даже на очень дешёвой бумаге для обоев), нужны были деньги. Кто их предоставил тем, кто объявил себя «лицом нашего времени»?

Бенедикт Лившиц писал:

«Когда „Бубновый валет“ отказался ассигновать деньги на сборник, Давид нашёл других издателей – Г.Л.Кузьмина и С.Д. Долинского, соблазнив их Хлебниковым и Возрождением Русской Литературы (всё с прописных букв!), участникам которого он гарантировал вечную благодарность потомства».

Согласно другим источникам, авиатор Георгий Кузьмин и музыкант Сергей Долинский были знакомыми Маяковского, который и уговорил их стать издателями альманаха, вышедшего в свет 18 декабря 1912 года тиражом в 500 экземпляров.

А теперь попробуем выяснить, сама ли четвёрка подписантов придумала текст своей «Пощёчины»?

Манифест Маринетти

Заглянем в Манифест футуризма, опубликованный Филиппом Маринетти 20 февраля 1909 года в парижской газете «Le Figaro». Вот что там было написано:

«Из Италии мы провозглашаем всему миру этот наш яростный, разрушительный, зажигающий манифест. Этим манифестом мы учреждаем сегодня футуризм, потому что хотим оградить нашу землю от зловонной гангрены профессоров, археологов, краснобаев и антикваров. Слишком долго Италия была страной старьёвщиков. Мы намереваемся освободить её от бесчисленных музеев, которые, словно множество кладбищ, покрывают её».

Как видим, стиль четвёрки, влепившей своим согражданам оглушительную «пощёчину», почти ничем не отличается от стиля Маринетти. И тут и там – горделивое слово «мы». Только те, на кого обрушивался итальянец, представлены своими профессиями, а четверо отважных россиян назвали своих противников по именам и фамилиям.

Прочитаем манифест Маринетти дальше:

«Мы не желаем иметь с прошлым ничего общего, мы, молодые и сильные футуристы!

Пусть же они придут, весёлые поджигатели с испачканными сажей пальцами! Вот они!.. Давайте же, поджигайте библиотечные полки! Поверните каналы, чтобы они затопили музеи!.. Какой восторг видеть, как плывут, покачиваясь, знаменитые старые полотна, потерявшие цвет и расползшиеся!.. Берите кирки, топоры и молотки и крушите, крушите без жалости седые почтенные города!»