Читаем без скачивания Мастер сахарного дела - Майте Уседа

Но та не послушала совета, а лишь шла им навстречу. Седая, с худощавым, изборожденным морщинами лицом. Изо рта торчал потухший окурок толстой сигары. Это была урожденная африканка.

– Вы та самая белая женщина, которая помогла Фелихии роди, – произнесла старица, не вынимая изо рта сигары.

– Да, сеньора. Знаете ли вы, где прячется Солита? Девочка, которая всюду сопровождает меня. Если охотники найдут ее раньше нас, то нам ее не спасти.

Ма Петрония стиснула пальцами сигару, показав длинные пожелтевшие ногти.

– Одному токо Орунмиле известно, где хкрывается эта девчушка.

– Можно с ним поговорить?

Виктор наклонился к Мар и на ухо ей прошептал:

– Это одно из африканских божеств.

– Орунмила знае суббу каждого живого существа на земле.

Набравшись терпения, Мар сказала:

– Можете тогда спросить у Орунмилы, где сейчас Солита?

– Для этого мне понадобится моя спиритичехкая дохка – черех нее со мной говори всевидящий. Но сеньор дожен выйти.

– У нас нет времени, – возмутилась Мар. – То, что творится там, на улице…

Ма Петрония подняла руку – и Мар замолчала. Затем она окинула их бойким взглядом карих глаз. Несмотря на низкий рост, она раздулась так, будто бы стала в два раза крупнее. И снова отправилась к себе в ложбинку. Виктор и Мар переглянулись. Он дал ей знак не торопиться, но время в ожидании старицы показалось ей вечностью.

– Орунмила говори, что девчухка сейча на Малом холме, возле царь-дерева, под ветками и диким колосом. Там она цела и невредима. Потому что Ироко защищае, Ироко се види.

– Я знаю, где это, – сказал Виктор и, взяв Мар за руку, повел к выходу.

Снаружи стояла одна Магги; лошадь Мар исчезла. Гул лишь усилился. Охотники натравливали на рабочих собак, те угрожали мачете.

Верхом на Магги Виктор с Мар прискакали к решетчатым воротам, преграждавшим въезд в батей. Стоявшая на страже охрана послушалась приказа мастера и тут же их отворила. Магги немедля пустилась галопом и преодолела служивший плотиной мост, под которым плавали далекие от происходившего утки.

Вскоре они добрались до Малого холма – небольшой голой возвышенности, пролегавшей за тростниковыми полями. Небо снова заволокло тучами, и от синевы не осталось и следа. Дневной свет потускнел так быстро, что все вокруг в одночасье скрыла тень. Когда они спустились с лошади, уже моросил дождь.

– Что имела в виду старица под царь-деревом? – спросила Мар. – Солита тоже упоминала про него, когда рассказывала про Диего и Фелисию.

– Сейба для йоруба – священное дерево. – Виктор указал на свисавшие впереди ветви. – Вот она. Самая крупная в окрестностях.

Сквозь стену дождя угадывалось царь-дерево – такое большое, что понадобилась бы добрая дюжина человек, чтобы обхватить его. Одна ветвь сейбы была толщиной со ствол обычного дерева, а под кроной укрылась бы целая бригада рабочих.

– Что будем делать, если найдем ее? Где мы ее спрячем?

Эти мысли всю дорогу крутились у Мар в голове.

– Я лично отвезу ее в Ранчо-Велос, оно всего в четырех часах езды отсюда, а если Магги постарается – и того меньше. Там живет мой приятель, старый капитан армии, задолжавший мне одну услугу. Он не откажет. Не бойся, Фрисия ее ни за что там не найдет.

Мар подняла юбку, чтобы не застрять в росшей повсюду колючей траве, и последовала за Виктором. В сени дерева они укрылись от дождя, лившего со всех сторон. Отыскивая ворох сухих ветвей и дикого колоса, о которых говорила старица, они огляделись – ничего, потому они вышли из-под кроны сейбы и стали обследовать окрестности.

В зарослях травы скрывалось логово, застланное сверху ветками, служившими крышей. Одежда их к тому времени промокла насквозь, вода ручьями сбегала с лица. С трепетом в груди Мар посмотрела на Виктора. Она хотела было позвать Солиту по имени, но передумала, решив подойти поближе к укрытию и молча заглянуть внутрь. Раздвинув ветви, загораживавшие вход, она наклонилась и присела на колени, чтобы суметь пробраться в столь узкий, заросший травой тоннель.

Измотанная отчаянным бегом и слезами, Солита спала, забившись вглубь логова и – то ли от холода, то ли от страха – вздрагивала. В темноте ее почти не было видно – вся она была измазана грязью. На нее падали редкие капли дождя, просачивавшиеся сквозь выложенную из веток крышу, напоминавшую свод пещеры.

Солита была без туфлей и в одном носочке. Мар побоялась взглянуть ей на стопы: вокруг росла сплошная колючая трава. Она представила себе, как Солита, уверенная, что все пропало и теперь ей не спастись, бежала по зарослям, тысячу раз падая и крича от боли. Пытаясь унять охвативший ее испуг, она сжала дрожавшие губы и протянула к ней руку, желая избавить девочку от страданий и грязи. Но страх не дал ей коснуться Солиты.

Тогда она села и смахнула смешавшиеся с дождем слезы. И, стремясь как можно скорее вызволить ее оттуда и отправить в Ранчо-Велос, погладила ее по волосам.

Почувствовав прикосновение, Солита в испуге вскрикнула и в один прыжок отскочила.

– Это я… – поспешила произнести Мар. – Это я…

В темноте только и было видно, что белки ее огромных глаз.

– Нинья Ма!

В крайнем отчаянии Солита бросилась к ней в объятия. Пахло высохшей у нее на руках и ногах глиной и кислым душком мочи, исходившим, вероятно, от нижнего белья.

Солита плакала.

Плакала и Мар.

– Прости меня, моя хорошая, – снова сказала ей Мар, чувствуя, что каждая попытка ее спасти с треском проваливалась. – Я не хотела. Все позади. Теперь я с тобой.

– Туфли, нинья Ма… Я потеяла туфли. И патье…

– Это все мелочи, я подарю тебе новое, еще красивее, с большим бантом.

Солита слегка отстранилась, стараясь разглядеть ее в темноте логова.

– Педрито уме?

– Он жив, – ответила Мар, не вдаваясь в подробности, чтобы не расстраивать ее еще больше.

– Я не хотеа его бить, нинья! Не хотеа! Но он оче сийно бил Солиту!

Мар снова обняла ее.

– Я знаю, знаю… Ты не виновата. Все прошло… Мы спасем тебя. Мастер отвезет тебя в надежное место. Фрисия никогда тебя не найдет.

– Вы поедете со мно?

– Сейчас не могу. Но обещаю, что при первой же возможности навещу тебя.

– Но, нинья…

– Пора, – раздался снаружи голос Виктора.

Мар крепко ее обхватила, и они вместе выбрались из этого вороха палок и ветвей дерева. Дождь приостановился. Внешний вид Солиты потряс Виктора до глубины души.

– Будь она проклята, – процедил он, стиснув зубы.

Они перенесли Солиту под сени сейбы. Первым делом Виктор присел осмотреть ей стопы. Он осторожно снял с нее единственный носочек и собственными руками вытащил шипы. Мар обследовала порезы на коже,