Читаем без скачивания История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2 - Луи Адольф Тьер

в то же время указал, что в Лилле вряд ли можно остаться надолго, ибо шумно симпатизировавшее королю население и холодно почтительные войска выражают реальное положение вещей. Войска являются хозяевами Лилля и не потерпят и малейшего неприличия в отношении короля, но в то же время опасаются, что крепость хотят сдать англичанам, и потому никогда не согласятся впустить к себе Королевский военный дом или покинуть крепость. В течение нескольких дней войска будут охранять короля, но не выдержат этой роли долго, особенно после того как прибудут приказы из Парижа. Поэтому лучше переместиться в Дюнкерк, где население такое же роялистское, но для небольшого гарнизона хватит сил Военного дома, а выход к морю позволит при необходимости отплыть в Англию. Пребывание в Дюнкерке обеспечит в то же время и наибольшую удаленность от военного театра. Вероятно, можно будет удержать на своей стороне Кале, Ардр, Гравлин и небольшой флот и так образовать некое приморское королевство, над которым, без какой-либо видимости сообщничества с неприятелем, будет реять белый флаг.

Маршал Мортье поддержал герцога Орлеанского, Бертье также не выдвинул возражений. Маршал Макдональд возразил только против стремительности отъезда короля, сообщавшей ему вид беглеца, охваченного страхом или даже изгнанного из Лилля. Герцог Орлеанский отвечал, что путь до Дюнкерка составляет двадцать пять лье и хотя сегодня его проделать легко, завтра, возможно, окажется трудно, и поэтому откладывать отъезд неблагоразумно. Однако Людовик XVIII пожаловался на крайнюю усталость, и отъезд был перенесен на завтра.

На следующий день, 23 марта, случилась ложная тревога. Ввиду укреплений Лилля показалось несколько всадников, и пронесся слух, что приближается Королевский военный дом. В один миг войска выказали величайшее волнение и заявили о готовности открыть по непрошеным гостям огонь. Герцогу Орлеанскому и маршалу с величайшим трудом удалось их успокоить, но солдаты, казалось, по-прежнему были убеждены, что крепость намереваются сдать англичанам. При подобных настроениях король более не мог оставаться в Лилле. Герцог Орлеанский, Блака, Бертье, Макдональд и Мортье вновь собрались на совет прямо с утра и единодушно признали необходимость покинуть город, охраняемый войсками, исполненными почтительности к Людовику XVIII, но преданными Наполеону и склонными при первом же случае провозгласить императорскую власть.

Разногласия возникли только по поводу направления движения. Герцог Орлеанский, поддержанный тремя маршалами, вновь настаивал на французском Дюнкерке. Король не отверг совета, но сказал, что в сложившемся положении считает слишком опасной поездку по французской территории и намерен добираться до Дюнкерка через Бельгию. Поскольку доводы герцога Орлеанского не переменили монаршего решения, Макдональд почтительным, но твердым тоном объявил, что вынужден, к великому сожалению, покинуть короля; что он никогда не эмигрирует, особенно в страну, занятую войсками коалиции; что он оставался верным монарху, пока тот оставался во Франции, но не может последовать за ним за ее пределы; что он не имеет намерений предложить свой меч человеку, явившемуся вновь потрясти его страну, но удалится в свое имение и будет дожидаться более счастливых дней. Людовик XVIII благосклонно выслушал смелое заявление маршала, поблагодарил его за достойное поведение, освободил от присяги и самым сердечным образом попрощался с ним. Маршал Мортье произнес такие же слова, получил такой же ответ и те же свидетельства и объявил, что вместе с Макдональдом проводит короля до границы. Бертье промолчал, но отвел в сторону маршалов и сказал им, что вынужден, как капитан роты телохранителей, следовать за королем до места, выбранного им в качестве пристанища, и что по исполнении этого долга он вернется во Францию. Он даже просил их сообщить об этом в Париж.

Наконец, обратившись к герцогу Орлеанскому, Людовик XVIII с видимым лукавством спросил, что же намерен делать он. Герцог хладнокровно отвечал, что думает так же, как маршалы, но, будучи принцем крови, не может действовать сходным образом, то есть остаться во Франции; и тем не менее он последует за королем до границы, а затем попросит позволения его оставить, поскольку не желает ехать в Бельгию, где сосредоточены неприятельские армии. Король спокойно ответил, что он поступает правильно, и распорядился о немедленном отъезде.

В середине дня 23 марта Людовик XVIII выехал из Лилля по Бельгийской дороге; население выказывало горячие сожаления, войска – полнейшую почтительность, однако, казалось, и большое облегчение. Герцог Орлеанский и маршалы, верхом сопровождавшие карету, доехали до границы, находившейся примерно в двух лье от крепости, затем, приняв благодарность короля и попрощавшись с ним, вернулись в Лилль, дабы снять с себя командование войсками. Герцог Орлеанский написал всем подчиненным генералам, что освобождает их от воинских обязанностей и предоставляет самим себе и родине. Тогда Мортье сообщил ему о подробности, о которой деликатно молчал до сих пор. Оказывается, он получил из Парижа полномочия и приказ действовать, как сочтет нужным, для спасения границы, изгнания Бурбонов и даже их ареста в случае необходимости. Маршал не хотел ни стеснять принцев, ни даже торопить их с отъездом, объявляя им о новых обязанностях, возложенных на него тем, кто вновь стал хозяином страны, и открылся только тогда, когда они уже приняли решение и почти его выполнили.

Герцог Орлеанский отбыл в Англию, маршал Макдональд – в свое имение, а маршал Мортье сообщил в Париж телеграфом, что Людовик XVIII покинул Лилль и крепости не грозит никакая опасность. Он передал командование генералу д’Эрлону, который скрывался после дерзкой выходки братьев Лаллеманов. Рассказывая о революциях, волнующих и зачастую сбивающих с пути и самые честные сердца, историк рад описывать сцены, все участники которых – принцы, маршалы и солдаты – сумели с деликатностью и честью исполнить свои почти несовместимые обязанности.

Тем временем Королевский военный дом, возглавляемый графом д’Артуа и герцогом Беррийским, изнемогая от усталости, добрался до Абвиля, издалека сопровождаемый генералом Экзельманом, который с тремя тысячами всадников наблюдал за ходом движения, не пытаясь нагнать военных. От Абвиля они направились было к Лиллю, но, узнав по дороге об отъезде короля, передвинулись на Бетюн. Там принцы, понимая невозможность содержать Военный дом за пределами страны, приняли решение его распустить. Удержаны были только триста пригодных к службе солдат, содержание которых не превышало нынешние средства королевской семьи. Они последовали за Мармоном в Бельгию, где им предстояло составить личную охрану Людовика XVIII. Остальные разбрелись во все стороны. Граф д’Артуа и герцог Беррийский пересекли границу и присоединились к королю.

В то время как Людовик XVIII покидал страну, в восточных департаментах преобразования шли так же спокойно. Маршалу Виктору пришлось отказаться от попытки сформировать армейский корпус в Шампани и Лотарингии. Маршал Удино, брошенный королевскими гренадерами и егерями, отказался от губернаторства, и в его округе повсюду был водружен триколор.