Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Петро сдавленно кашлянул и чуть не плюхнулся в заросли крапивы.
- Ты хочешь сказать, что все, кого мы видели – души умерших?
- Я говорил образно. Как поэт с поэтом! – Максим театрально взмахнул рукой. – Мы, наверное, попали в какой-то параллельный мир. В нем жизнь похожа на нашу, но есть, как говорится, нюансы.
С минуту Максим чесал голову под повязкой, потом выложил начистоту всю подноготную о своих приключениях. Его рассказ не занял много времени. Настала очередь Петро чесать свой лоб:
- Может быть, нам все приснилось? И нет на самом деле никакой параллельной Москвы?
- Сейчас посмотрим! – Максим включил фотоаппарат, который так и висел у него на шее. Снимки Дворца Советов, метро, музея Лермонтова и электричек на Ярославском вокзале были там, где им и положено: на карте памяти.
Внезапно по лицу Петро пробежала тень. Он прекратил упражнения и медленно повернулся к Максиму:
- Музей Лермонтова, говоришь? Умер в семьдесят пять лет? Ты что же, даже не поинтересовался его стихами? Не открыл ни одной книги? Не сфотографировал хотя бы несколько страниц?
- Зачем? Я же пушкинист!
Петро ударил себя кулаком по лбу:
- Осёл ты, а не пушкинист! После такого тебе ни один уважающий себя филолог руки не подаст! Ты еще не понимаешь, что сделал… вернее, не сделал?
Максим потупил очи долу. До него понемногу начал доходить смысл его ошибки, вернее, цена его невежества.
- Ну… прости, друг, - тихо сказал он. – Я как-то не подумал.
- Ты никогда ни о чем не думаешь! - в отчаянии выкрикнул Петро. – Живешь своими «особыми способностями». За счет них и выезжаешь. На деле – дуб дубом! Поехали!
Максим спустился в рубку – он совершенно не обиделся на товарища. Поделом. Петро запустил мотор и тягач легко, точно по асфальту, побежал по твердому, утрамбованному тракторами грунту. Как и многое в Зоне, происхождение следов осталось неизвестным.
Целый час в рубке царило унылое молчание. Максим несколько раз порывался сказать Петро, что они не туда едут, что там – опасность, но не смог заставить себя заговорить. Он чувствовал досаду и раздражение напарника и знал, что любые попытки что-то объяснить могут привести того в ярость. Только когда лес закончился, и между холмами показались до боли знакомые диполя радиоцентра, Максим произнес:
- Ну, вот и оно, чистилище. Теперь вперед и с песнями!
Глава 25. День откровений
Ехать пришлось еще целых двадцать минут. За это время окончательно стемнело, но Максим приказал не останавливаться. Наконец тягач проехал заброшенный КПП и остановился у входа в радиоцентр.
- Глуши душегубку. Приехали.
Ворчание мотора смолкло. Максим откинул крышку люка и полез наверх.
- Ты куда? Темно же! – крикнул ему вдогонку Петро.
- У радиоцентра никого нет. Сюда полковник Федотов ни одну тварь не пропустит. Советская закалка.
- Он вроде как призрак? Тебя не унесет?
Максим только хмыкнул:
- У меня с ним давно уже договоренность. Он меня не трогает, а я его иногда снабжаю новыми собеседниками. Жаль, они его не видят и не слышат. Глухота беспросветная. Зато Федотову их разговоры вместо радио.
Максим, едва не трясясь от страха, спустился в подземный коридор, повернул штурвал двери в убежище и вошел внутрь. Никто не ударил его по голове, никто не приставил к виску ствол пистолета. Залы и комнаты были пусты.
- Ну, значит, я ошибся, - сказал Максим. – Наверное, мои способности сработали не в ту сторону.
Он ожидал вспышки гнева напарника, но тот промолчал. Наверное, Петро просто устал.
В убежище горел дежурный свет. Максим включил основное освещение и притащил со склада матрас, одеяло и подушку.
- Себе неси сам, - сказал он. – Я не гекатонхейр. Не сторукий монстр.
- Я без сопливых знаю, кто такой гекатонхейр, - буркнул Петро и скрылся за дверью склада. Через минуту он застелил себе постель.
Максим сбросил на пол рюкзак и рухнул на койку, обнимая ружье.
- А ты, Федотов, нас не беспокой. Мы вымотались, как лошади после состязаний. Ясно тебе?
- Да понял я, понял, - донесся голос полковника из генераторной. – Не зверь же. Дрыхните.
Сон не шел, как ни старался Максим уснуть. Предчувствие – обычно тончайшее, едва уловимое, вдруг обострилось и сейчас кричало о чем-то близком. То была не опасность, а, скорее какое-то событие, способное изменить жизнь навсегда. Угроза следовала за ним, вдалеке. Не сейчас, много позже. Но что это могло быть, расшифровать так и не удалось. О деталях предчувствие, как обычно, молчало. И Максим продолжал себя терзать, пока измученный организм не сдался. Сознание провалилось в темноту и пустоту.
- Иди и смотри, - полковник Федотов сказал это прямо в ухо. – Иди и смотри.
- Пошел ты лесом, большими шагами, - Максим перевернулся и прижал к себе ТОЗик. – Спать хочу.
- На том свете отоспишься. Ждут тебя.
- Двое с носилками и один с топором? Мы же договорились, что здесь призраки для меня безопасны.
- Те, кто тебя ожидает, не из мира мертвых. Они из мира живых.
- И кто же это? – Максим приоткрыл один глаз. Полковник, вернее, призрак, сидел у него в ногах. Точно такой же, как при первой встрече. Седой, подтянутый и в советской военной форме.
- Мне откуда знать? – спросил Федотов и повторил в третий раз: - Иди и смотри.
- Ночью выходить за пределы радиоцентра нельзя. Все равно ждать рассвета.
- Третьи петухи давно пропели, соня! Солнце шпарит вовсю. Вставай, не то опоздаешь.
Максим открыл второй глаз и глянул на часы. Шесть утра. Рановато. Но если Федотов настаивает… Максим, кряхтя как старый дед, поднялся и растолкал напарника.
- Чего тебе? – судя по голосу, Петро еще не простил его за филологическую безграмотность. – Не приставай попусту. Натворил уже дел. Вернее, не натворил. Тьфу на тебя.
- Ну, снова извини. И еще тысячу двадцать четыре раза извини. Нас ждут.
- Кто? Где?
Максим открыл мясные консервы и нарезал хлеб.
- На оба вопроса у меня ответов нет. Предлагаю дойти до узкоколейной станции. Там и определимся.
- Как знаешь, - Петро сел на койке. Вид у него был свежий и подтянутый, словно он
