Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

- Помолчи лучше, - сказал Петро. – Вот меня домой доставите, и топайте куда хотите. Вдвоем или по одному – мне все равно. Утонете – сами виноваты.

- Пожалуй, действительно хватит приключений на мой прочный череп, - Максим вновь коснулся шишки. – Поехали домой!

Он качнул рычаг. Дрезина заскрипела, сдвинулась с места и лениво «поплыла» через болота.

Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Максим «работал» рычагом, Петро помогал ему здоровой рукой. Никитос сидел «на тормозах» и внимательно смотрел по сторонам, готовый в любую минуту поднять тревогу. Бесконечные болота сменились лесом, потом узкоколейка пошла через поселок. Именно в пути у Максима созрел план. Он чувствовал, вернее, точно знал, что к странному предмету на болотах ведет и другая дорога, по которой вполне можно пройти. Или проехать. Но этот поход придется отложить до лучших времен. Знать бы, сколько времени осталось до часа «Ч».

Никитос потянул тормозной рычаг. Дрезина со скрежетом остановилась в знакомом тупике у фундамента, оставшегося от вокзала. Максим уверенно зашагал через кирпичные склады, зная, что здесь ничего плохого произойти не может. На своих спутников он даже не оглянулся.

Максим не стал идти через ракетные шахты, поле и тоннель. Вместо этого он свернул к старым армейским складам, где брал патроны для пистолета Макарова, миновал бетонный забор и спустился в глубокий овраг.

- А что, так можно было, дядя? – спросил Никитос.

- Да, можно. Если надо выйти из Зоны. Но к узкоколейке так не попадешь: противоположный вектор ведет в другое место. Может, где-то есть нужный нам путь, но я его пока не отыскал.

Овраг вывел к идеально круглому, ровному пруду с прозрачной водой. Под ее гладью мелькали тени. Максим обогнул пруд по песчаному берегу и нырнул в перелесок, откуда раздавалось не то курлыканье, не то кудахтанье.

- Кто это? – выкрикнул Петро. Его голос звенел от страха.

- Мутант какой-то. С ним лучше не встречаться: я его в прошлый раз без головы оставил, так новая отросла. Но если мы пойдем напролом, а не по удобной тропинке, то разойдемся, как говорят моряки, на контркурсах. Эта тварь дежурит прямо на дороге, но далеко не уходит. И не спрашивайте, чем она питается.

Далеко среди деревьев мелькнуло темное, вытянутое тело на двух лапах и голова с метровым клювом. Петро напрягся, но монстр не заметил непрошеных гостей. Он развернулся и, испустив истошный крик, потопал куда-то в сторону.

Перелесок закончился. Максим по тропинке пересек поле, заросшее высокой травой, и наконец-то вышел к периметру. Разрушенные цеха мясокомбината маячили справа сбоку.

- Выбрались! – Максим полез на бетонный забор. – Подсадите меня!

Он помог перебраться Никитосу, потом Петро и последним спрыгнул на землю по ту сторону периметра.

- Окажете мне моральную поддержку? – Максим скорчил умоляющую физиономию. – Пойду сдаваться.

- Кому сдаваться? – не понял Петро.

- Жене. Сейчас она мне устроит промывку мозгов за головотяпство, - Максим коснулся грязного бинта. – Головотяпство в прямом смысле. Да она добрая, только я злоупотребляю ее добротой, вот в чем дело.

Но Петро только помотал головой и вернул Максиму карабин:

- Нет уж, со своей супругой разбирайся сам. А я пойду с малыми базарить. Чтобы язык за зубами держали.

- А у нас борщ наверняка на обед… Ну, как знаешь.

И Максим, повесив на одно плечо ТОЗик, а на другое – карабин, уныло побрел домой в обход периметра. Он думал: только бы жены не было дома. Только бы она ушла в магазин или гулять с ребенком. Или к подруге. Ему не хотелось причинять ей боль самим своим видом.

Максим поднялся по лестнице и позвонил. Олеся была дома. Она впустила мужа, заперла дверь и сказала с печальной иронией:

- Тебе для работы своей головы не жаль. Значит, будем лечиться.

Максим покорно прошел на кухню и сел на стул. Олеся размотала бинты на его голове.

- Снова крапива? Ты мог бы хотя бы отжать сок?

- Да ведь и так можно.

- Можно. Только это очень больно

Руки жены излучали тепло. От него страшно чесалась рана, и хотелось спать.

- Мне всю жизнь больно, - тихо сказал Максим, не шевелясь. – Я привык.

- Тебя не исправишь. Я бы так хотела, что бы ты перестал убивать себя! – казалось, что голос Олеси исходил из глубины души.

Максим поморщился и усмехнулся:

- Горбатого могила исправит.

- Знаю. Но никогда с этим не смирюсь.

Олеся закончила перевязку. Максим вскочил, поцеловал жену и глянул на себя в зеркало:

- Совсем другое дело! Орел-мужчина. Джигит просто.

- После боя, - поддержала шутку Олеся. – Давай спать, джигит. А я пойду с домашними делами разбираться.

Максим ушел к себе в комнату и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Спал он всего час. Разбудил его назойливый телефонный звонок. Максим снял трубку.

- Полковник ФСБ Александр Фирсов говорит. Срочно ко мне в отдел!

- Вы же вроде как в отпуске.

- Меня срочно вызвали. Так что бегом сюда… нет, я машину сейчас пришлю. Жди!

Вошла Олеся. Она молчала: все поняла без лишних пояснений. Только удивленно вскинула брови, когда Максим переложил из рюкзака во внутренний карман куртки пистолет ТТ с золотой дарственной надписью на затворе.

- Отдам хозяину. Мне он без надобности. Таких у меня еще две штуки лежит. Они же не стреляют… в аномалиях.

Вновь зазвонил телефон.

- Спускайся! Машина ждет!

Максим вышел на улицу. Черный внедорожник стоял у подъезда. Максим забрался на переднее сиденье. Всю дорогу он разглядывал прохожих и думал, что любой из них может оказаться его врагом – агентом по кличке Болт.

Спустя двадцать минут Максим поднялся в хорошо знакомый кабинет с массивным полированным столом.

- Мне уже обо всем доложили, - сказал Фирсов вместо приветствия, указывая на кресло. – И об исчезновении воспитанника, и о вашем походе. Теперь я хочу знать подробности.

Максим сел в кресло, сунул руку во внутренний карман куртки, достал и положил на стол наградной ТТ.

- Это вам от меня подарок. Из последнего похода.

Фирсов с равнодушным видом щелкнул выключателем настольной лампы и взял пистолет. Но Максим почувствовал, что внутри полковника разгораются радость и любопытство. Значит, и у особистов есть эмоции.

- Мой дед действительно погиб во время войны где-то на Кубани, - задумчиво произнес Фирсов. – Пропал без вести. Кто-то пустил слух, что