Читаем без скачивания Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков

Максим рассказал обо всем с самого начала и до конца в мельчайших подробностях. Он умолчал лишь о встрече с группой Церпицкого, и, конечно, ни словом не обмолвился о том, что лично повинен в гибели достойного предка полковника. Пока он говорил, за окном окончательно стемнело. В кабинете наступил сумрак. Единственным источником света оставалась настольная лампа. Максим глянул на часы: была половина двенадцатого ночи.

- Дворец Советов в Москве? Лермонтов вместо Пушкина? Не знай я тебя, подумал бы, что ты бредишь и вызвал скорую психиатрическую помощь, - с неожиданным дружелюбием в голосе и равнодушием в сердце сказал полковник. – Что ж, благодарю. Я рад, что мой дед – герой, а не предатель. Свободен.

Фирсов открыл ящик стола и положил туда дедовский ТТ. Краем глаза Максим заметил внутри бесшумный пистолет «Гроза». Значит, Фирсов его так и не сдал начальству?

- Меня отвезут? Маршрутки уже не ходят, - робко, боясь вспышки гнева, спросил Максим.

- Да. Я распоряжусь. Ступай.

Выходя из кабинета, Максим вдруг почувствовал, что Фирсов ему не верит. Он сунул руку в карман штанов и нащупал дерринджер. Можно, конечно, прямо сейчас застрелить полковника и даже, пользуясь «особыми способностями», уйти безнаказанным, но что потом?

Интерлюдия 2. Тени прошлого. Глава 27. Тракторист

Максим с гордостью выложил на стол запаянную в пластик карточку – удостоверение тракториста-машиниста:

- Сдал! На отлично! И теорию, и вождение.

- Что-то быстро. Всего месяц прошел.

- Полтора. Я же учился только на гусеничный трактор. Поэтому так быстро и получилось. Но ведь есть результат!

- Значит, надо это отпраздновать! – Олеся открыла холодильник. Там, на верхней полке, лежал большой торт-тирамису. – Не зря готовилась.

Максим сел за стол. Олеся быстро нарезала торт и устроилась на диване, посадив маленького Антошку на колени. Ребенок улыбался и пускал слюни, глядя, как отец за обе щеки уминает уже третий кусок.

Когда же чашки и блюдца опустели, Олеся взяла Максима за руку и спросила, глядя в глаза:

- Скажи, тебе это для Зоны нужно?

Максим вздрогнул, сжался и не удержался от шутки:

- Да. Я точно не собираюсь повторить подвиг Марвина Химейера. Не собираюсь сносить город бульдозером. Это все для Зоны.

Врать жене он не смог.

- Спасибо за честность. Что ж. Так тому и быть.

Максим вцепился Олесе в запястье:

- Как ты сказала? Это песня есть такая в моей «ковбойской» игре. Прямо так и называется: «Так тому и быть». Она звучит, когда герой скачет к месту последней битвы. Мы строим храм, только чтобы сжечь…

Олеся не ответила ничего, но Максим вдруг почувствовал ее боль. Отпустил руку жены и увидел на ней следы от пальцев.

- Ну вот. Теперь меня обвинят в домашнем насилии.

- А я бы хотела, чтобы эти синяки остались у меня на всю жизнь. Они ведь от тебя?

Олеся подула на руку, кровоподтеки посветлели и через минуту пропали. На их месте темнели почти незаметные царапины от ногтей.

Максим и Олеся коснулись друг друга лбами, потерлись носами друг об друга. Губы их соприкоснулись…

Вдруг отчаянно заверещал дверной звонок. Антошка, сидевший на коленях у матери, скуксился и заплакал. Олеся взяла его на руки, встала и отошла к окну. Максим бросился в коридор. Он точно знал, кто стоит за дверью, но все равно отступил, увидев Георгия Олеговича – своего бывшего тестя. Отца Алины – первой жены.

На первый взгляд Георгий Олегович казался во всем средним: средний рост, телосложение, талия и плечи. Даже лысина на его макушке и то выглядела средней. Но лицо его – угрюмое, плоское, с коротким приплюснутым носом и вечно опущенными уголками губ, давало понять: этот человек возражений не терпит. Оно не обманывало: когда-то Георгий Олегович был бандитом, но позже стал успешным предпринимателем, почти олигархом. Правда, до списков Форбс он так и не добрался. Максим всегда побаивался тестя, а теперь и ему и вовсе стало не по себе.

- Что вам нужно? – пролепетал он.

- Для начала – здравствуй, - Георгий Олегович протянул руку.

Максим робко пожал ее:

- Здравствуйте. Я думал, вы меня бить будете.

- За что? – в голосе бывшего тестя послышалось изумление.

- За Алю. Мы же с ней разошлись.

Георгий Олегович расхохотался:

- Вот буду я еще вмешиваться в дела моей непутевой дщери. Сошлись – разошлись. Мне-то какая забота?

- Тогда зачем вы здесь? Что вам от меня нужно?

- Может, я зайду? Перетереть надо… то есть, поговорить. Я же культурный теперь.

- А… ну, заходите.

Георгий Олегович снял лакированные, сверкающие ботинки, осмотрел коридор, заглянул к Максиму в логово, и только тогда прошел в большую комнату и сел на диван.

- Убогонько-то как, - пробурчал он, не стесняясь хозяина. – Не удивительно, что Аля бежала от тебя как от чумы. Попросил бы слезно, я бы тебя по первому разряду снабдил. Все гордость твоя никчемная.

- Мы отвлеклись от дела, - сказал осмелевший Максим.

Олеся налила в чашки чай и поставила на стол остатки торта.

Георгий Олегович отпил глоток, поморщился, но все же, видимо, из вежливости допил все остальное.

- Моча старого генерала, - так оценил он напиток. – Надо было настоящего чая прихватить. И кофе.

- И гамбургеров, - съехидничал Максим. – Так чем мы вам обязаны?

- Чем и раньше. Поедешь со мной на важные переговоры в Пензу. Подскажешь, кто там стукачок, а кто под меня копает.

- Как тогда? В те хорошие годы? А если я не хочу?

- Ты ничего не теряешь, тракторист, - Георгий Олегович повертел удостоверение Максима в руках. – Только в плюсе. Я тебя возьму, я тебя положу на место. И отбашляю сколько скажешь. Если не обнаглеешь.

Максим беспомощно посмотрел на Олесю, как бы перекладывая на нее ответственность за свое решение:

- А ты что скажешь?

Олеся тут же дала понять, что в дела мужа не вмешивается:

- Поступай, как сочтешь нужным. Ты – мужчина. Тебе и решать… хотя мог бы иногда и попылесосить.

Максим задумался. Деньги его не интересовали: Ларс щедро расплатился за добычу. С другой стороны, работа предстоит хорошо знакомая и не опасная. Это же не месить грязь в Зоне с риском попасть на обед к монстру или застрять в аномалии. Да и дома сидеть