Читаем без скачивания Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 4 - Цзинь Юн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«По бездорожным просторам, сквозь тысячи ли,
Верховные скакуны несутся, словно стрелы быль.
Там, вдалеке, на западе, где блики огней,
Радостный праздник идет в светлой молодости теней.
Спросив пастуха, как он поживает,
Лучше узнать у переводчика, лишь он его понимает».
Под стихотворением он сделал пометку: «Я овладею диалектом Хуэй, и мне больше не понадобится переводчик».
Достигнув цели, он был очень собой доволен. Однако узы любви уже крепко связали Касили с Чэнь Цзялуо. Кроме того, Цяньлун стал ее заклятым врагом, убив ее отца, поэтому она не могла принять его ухаживания. Несколько раз она ощущала отчаяние и думала о самоубийстве, но каждый раз вспоминала, как Цзялуо обещал отвести ее на вершину Великой Китайской стены.
С тех пор как они познакомились, когда она увидела, как он собирает снежный лотос, изгоняет цинских солдат, спасает маленького олененка, спасается от стаи волков, отправляется во вражеский лагерь, взбирается на пик Белого нефрита, девушка не думала ни о чем другом. Он совершал бесчисленное множество и других смелых поступков в опасных ситуациях. Она полностью доверяла его словам, и если он сказал, что отведет ее на Великую Китайскую стену, то обязательно сделает это. Поэтому, несмотря на мягкие уговоры и угрозы Цяньлуна, Касили всегда была полна уверенности и непоколебимо сопротивлялась, думая: «Как будто я снова оказалась в окружении стаи волков. Этот кровожадный волк хочет меня сожрать, но мой любимый обязательно придет и спасет меня». Цяньлун видел, что она с каждым днем все больше увядает, и боялся, что девушка может умереть от душевной тоски, поэтому не осмеливался слишком сильно давить на нее. Он созвал лучших мастеров столицы и приказал построить для нее башню Баоюэ. После завершения строительства он был снова горд собой и сочинил стих о башне – «Дворик в башне Баоюэ, напоминающий Лунный дворец[30]»:
«Островки листьев, клумбы цветов,
Лепестки, умытые утренней росой,
Напоминают Нефритовый пруд с его бирюзой –
Тот, что в Лунном дворце».
В нем он также восхвалял и превозносил принцессу, сравнивая ее с Чанъэ[31], однако Касили даже бровью не повела. Ей были безразличны все драгоценные сокровища, которые украшали башню, за исключением фресок, покрывающих стены, написанные Джузеппе Кастильоне[32], изобразившего пейзажи ее родной местности. Она смотрела на них остекленевшими глазами, погружаясь в воспоминания о счастливых моментах, проведенных вместе с Чэнь Цзялуо.
Цяньлун иногда тайно наблюдал за ней, видя, как она задумчиво смотрит на фрески и скучает. Тень легкой улыбки появлялась на ее губах, и он не мог быть не тронут этим. Однажды он не смог сдержать себя и протянул руку, чтобы коснуться ее руки. Внезапно мелькнула холодная молния, и кинжал направился прямо к нему. К счастью, принцесса не имела боевых навыков, а Цяньлун был достаточно ловким, чтобы быстро уклониться, однако она все же успела задеть его. Он испугался до смерти, лицо побледнело, а по телу выступил холодный пот. С тех пор он больше не осмеливался быть хоть немного невежественным по отношению к ней. Когда вдовствующая императрица узнала об этом, она приказала старшим дворцовым евнухам отобрать у нее кинжал. Благоухающая принцесса держала клинок у себя перед грудью и угрожала покончить с собой всякий раз, когда кто-то приближался к ней. Цяньлун вынужден был приказать всем отступить и не беспокоить ее. Касили к тому же боялась, что ей могут подсыпать яд в еду или питье, поэтому она не прикасалась ни к чему, кроме свежих фруктов и овощей, которые собирала в саду. Рядом с Залом героев[33] Цяньлун построил для нее чан для купания в мусульманском стиле, чтобы она могла мыться, но девушка отказалась и от этого. Она обладала удивительной особенностью: хотя она не мылась в течение многих дней, аромат ее тела становился только приятнее. Касили, ранее не знавшая жизни, всегда была наивной и жизнерадостной. Сейчас же из-за тягот ей пришлось в одиночку противостоять напастям злых людей во дворце, и за несколько десятков дней она стала проницательной и сильной девушкой, способной видеть коварство людей.
В тот момент, когда она вдруг увидела нефритовую вазу, ее сердце сжалось от страха. Она боялась, что Цяньлун снова применит уловку, поэтому отвернулась обратно к стене, крепко сжимая рукоять кинжала. Император вздохнул и сказал:
– Когда-то я увидел твое изображение на этом нефритовом сосуде и подумал, что на свете нет такой красивой женщины. Но когда я вдруг увидел тебя воочию, понял, что ты намного прекраснее, ни один художник в этом мире не сможет передать даже часть твоей красоты.
Благоухающая принцесса проигнорировала его слова. Цяньлун продолжил:
– Целыми днями напролет ты горюешь, от такого уныния ты непременно заболеешь, пожалуйста, перестань. Ты скучаешь по родной земле? Подойди и взгляни в окно.
Он приказал евнуху взять молоток и вынуть гвозди, которыми были заколочены окна этого этажа. Цяньлун опасался, что она, будучи в постоянной печали и тревоге, попытается спрыгнуть вниз и покончить с собой, поэтому все окна на этаже были намертво заколочены гвоздями. Император и два евнуха стояли у окна, принцесса демонстративно фыркнула и поджала губы. Цяньлун понял намек и отошел к восточной стене, взмахом руки приказав Чи и Ву разойтись. Тогда Касили медленно приблизилась к окну и увидела бескрайний песчаный пейзаж, уставленный палатками, а вдали виднелась исламская мечеть. Сердце ее сжалось от печали, две слезы медленно скатились по щекам, когда она вспомнила, что ее отец, брат и множество людей из ее племени были трагически убиты солдатами, которых послал Цяньлун. Чувство обиды вспыхнуло в ее душе и захватило полностью, и тогда, повернувшись, она схватила нефритовую вазу и бросила ее прямо в голову Цяньлуна. Ву Минфу стрелой бросился вперед и вытянул левую руку, чтобы поймать ее, но, к его удивлению, поверхность нефритовой вазы была чрезвычайно гладкой: ваза выскользнула из его рук и упала на землю, разлетевшись на осколки. Редчайшее в своем роде сокровище было уничтожено. Ву Минфу боялся, что она снова попытается причинить вред императору, и попытался схватить ее, но Благоухающая принцесса внезапно приставила кинжал к своему горлу. Цяньлун резко закричал:
– Стой!
Ву Минфу остановился и убрал руку, а Касили быстро отступила на несколько шагов назад. Вдруг раздался звон, и что-то выпало из ее одежд. Чтобы убедиться, что это не скрытое оружие, Ву Минфу быстро наклонился и обнаружил, что это был кусок нефрита. Он повернулся и передал его императору. Взяв камень в руки, Цяньлун невольно изменился в лице: это был именно тот «теплый» нефритовый камень, который он подарил Чэнь Цзялуо на морской плотине в Хайнине; на нефрите золотом было выведено:
«Настоящая любовь – та, что прошла все тяжелые испытания, посланные богами».
Когда он дарил Чэнь Цзялуо этот камень, сказал ему, чтобы тот в будущем подарил его своей возлюбленной в знак вечной любви. В его голове крутился вопрос: «Неужели между ними двумя есть связь?» Он взволнованно спросил:
– Ты знаешь его?
Сделав паузу, он продолжил:
– Откуда у тебя этот камень?
Благоухающая принцесса протянула левую руку со словами:
– Верни мне это.
– Скажи мне, кто тебе его дал, и я сразу верну его.
– Его подарил мне мой муж.
Этот ответ был еще более неожиданным, он тревожно спросил:
– Ты уже замужем?
Касили гордо ответила:
– Фактически еще нет, но мое сердце уже давно принадлежит ему. Он самый милосердный
