Читаем без скачивания Хенкан. Последний эксперимент - Сора Наумова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хидеко! Хидеко, подожди!
Сората взял его под локоть, и реальность, наконец, обрела устойчивость. Генри сглотнул тугой комок и облизал губы.
– Ты в порядке? – спросил Сората.
– Кажется. Что я пропустил?
– Хидеко убежала, Курода отправился за ней. Я думаю, стоит дать им разобраться самим, хотя…
Генри примерно представлял себе ход его мыслей, но Курихара его опередил:
– Хидеко не хотела бы, чтобы кто-то слышал их разговор.
Сората мигом обрушил на него свой гнев.
– А ты мог бы и придержать язык за зубами! Ей и так тяжело, да и Курода не кажется идеальным мужем. Но не обязательно лепить в лицо все, что приходит тебе в голову! Скажи спасибо, что никто из них не заинтересовался вопросом, откуда ты все это берешь!
– Но оно приходит не в мою голову, и тебе это известно.
Они встали друг против друга, совершенно забыв о глянцево блестящей луже крови у самых их ног. Это было пугающе и нереально.
– Тем более, Хибики! Тем более нельзя просто залезть в чужую голову и вытащить оттуда все, что покажется тебе интересным. Со мной ты тоже так делаешь, да?
– Сделаю, если будет необходимо.
– А кто решает, необходимо мне это или нет? Ты?
Курихара молчал, и Генри почувствовал себя невыносимо лишним, но в то же время необычайно важным именно здесь и сейчас, ведь только он способен остановить их, когда все полетит к чертям. Но Сората выдохнул, опустил ресницы и гораздо спокойнее сказал:
– Мы обсудим это позже. У всех есть рации, поэтому, наверное, нам стоит продолжить поиск выхода. Где-то же он должен быть.
Прозвучало с претензией на шутку, только никто и не подумал улыбнуться. Кажется, Генри все же упустил момент, когда все рухнуло или еще продолжало рушиться.
Курихара кивнул, закинул ружье на плечо и молча ушел. После этого как будто бы стало легче, и Генри устыдился этого чувства.
– Давай сделаем это, Генри, – вдруг сказал Сората, мрачно глядя себе под ноги. – То, о чем говорили. Давай вместе пойдем на теневую сторону.
– Я по-прежнему не понимаю, зачем тебе это.
– Я вдруг понял сейчас. Все, без преувеличения все думают, будто знают, что творится в моей голове. А я… я хочу узнать, что творится в твоей. – Он поднял на Генри решительный взгляд. – Хочу увидеть то же, что видишь ты. Хочу, чтобы мы были в равных условиях, даже если это кажется невозможным.
Говорили ли в нем отчаяние, обида на Хибики или какая-то иная эмоция, Генри не знал. На самом деле, Сората ошибался в главном, ведь Генри никогда не мог угадать ни его истинных чувств, ни его мыслей. То, с чем он неизменно оставался, это предположения. Возможно, они надоели Сорате больше всего.
– Я не уверен, что получится, – сразу предупредил он, надеясь, что Сората успеет передумать. Если он и не испытывал страха, Генри боялся за двоих.
– Получится, – сказал Кимура и сжал кулаки. – У тебя… у нас получится.
И все. Больше ему ничего не нужно было говорить – Генри услышал главное.
– Давай отойдем куда-нибудь, – попросил он и кивнул на приоткрытую дверь одного из пустых номеров. Для их эксперимента требовались уединение и сосредоточенность.
То, что Сората – медиум, они поняли уже давно, а, значит, попасть в мир мертвых для него будет несложно, но проверить это им так и не довелось. Генри велел ему сесть на постель, устроился рядом и, немного помявшись, взял за руку. Пальцы у Сораты были совсем холодными.
– Ты точно…
– Точно. Проведи меня в свой мир, Генри. Я должен его увидеть. Сейчас.
Генри привычно выдохнул, прикрыл глаза и заставил сознание «переключиться». Только в этот раз ощущение чужого прикосновения, ответного пожатия, пульсировало еще одним сердцем и не позволяло пересечь барьер. Генри зажмурился, сам толком не понимая, что и как собирается сделать. Просто удерживал эту приятную пульсацию, подстраивая под ритм своего биения.
И когда он открыл глаза, блеклый серый мир теневой стороны поглотил бордовые краски выцветших обоев. Исчез холод, и только тепло в ладони горело свежим ожогом.
Генри повернул голову и увидел профиль Сораты, пораженно разглядывающего свои полупрозрачные руки.
– Здесь все видится не так, – с легкой улыбкой пояснил Генри. – Добро пожаловать в мой мир.
– Это… Невероятно, – выдохнул Сората и повернулся к Генри. – Наши тела, где они?
– Там, где и должны быть. – Генри не знал, как лучше объяснить, и немного занервничал. – Мы все еще живые, и наши тела при нас, просто меняется, как бы сказать, восприятие. Мы видим глубже, поэтому передвигаться надо осторожно. Иногда теневая сторона показывает пространство таким, каким оно было или могло стать, но не таким, как на самом деле.
– Я могу споткнуться о стул, которого не увижу?
– Верно. Все именно так.
Генри стало легче от того, что не пришлось объяснять дальше, он был не слишком в этом хорош. Ему самому бы не помешал человек, способный ответить на вопросы, но, к сожалению, такого поблизости не наблюдалось. Генри поднялся на ноги и осмотрел комнату – все осталось прежним, значит, теневая сторона этого места запомнила отель примерно таким, каким его видели и они. Десять лет – не слишком-то большой срок для вечности.
– О! Я такой легкий. – Сората отошел от кровати на несколько шагов и неловко оступился. Тело и правда поначалу казалось невесомым, и двигаться как обычно было странно и неудобно, но это быстро проходило.
– Сосредоточься на привычных ощущениях, – посоветовал Генри. – И еще. Ты помнишь, что можешь увидеть тут… разное?
– То, что меня напугает?
– Скорее всего. Мы в мире неприкаянных душ, поэтому я не хотел, чтобы ты шел со мной. Это не то, на что стоит смотреть.
Генри действительно так думал. Сората был слишком светлым, слишком живым для того, во что собирался влезть. Не он жил напротив кладбища два года, наблюдая из окна, как мертвецы стоят возле своих могил и смотрят на него из темноты. Не он просидел несколько часов в сыром погребе с призраком своей утонувшей тети. И не он три недели провел в собственном подсознании в компании замученной до смерти сестры.
Но и не Генри вспорол себе живот, чтобы впустить
