Читаем без скачивания Мастер сахарного дела - Майте Уседа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние несколько дней в жизни Баси выдались на удивление необыкновенными. Она очутилась в новом доме, который принадлежал ей по праву супружества и в котором она чувствовала себя совершенно чужой. Домработники Диего встретили ее услужливыми кивками. Едва она переступила порог, как он выхватил у нее из рук мешок и отнес его в супружескую спальню, не дав Баси и нескольких дней к нему попривыкнуть. Диего, как ни в чем не бывало, намеревался восстановить нарушенную между ними связь той же ночью. Она, напротив, нуждалась во времени. Удерживать пыл Диего ей удавалось четыре ночи. На пятую он пригрозил ей отправиться на лесоповал удовлетворить свои нужды. Тогда-то Баси и сдалась.
Он, в конце концов, ей муж. И это ее обязанность.
Приятного оказалось мало: с тех пор как годы назад Диего покинул Коломбрес, воды утекло много. Тот Диего, которого она знала, обращался с ней нежно и ласково. Ведь не зря она все эти годы одинокими ночами с восторгом вспоминала, с каким трепетом и теплом они любили друг друга. В свои сорок Баси всей душой жаждала найти в нем того же простого земледельца, в которого когда-то влюбилась. Потому, лелея в душе надежду на будущее и желая вновь обрести в нем прежнего Диего, она вытерпела первые попытки близости, напрочь лишенные нежности. Но время шло, и бессонными ночами, полная досад и разочарований, от которых пересыхало в горле и ныло в чреслах, Баси мирилась с неизбежным. Диего изменился. Другим было все. И грудь. И руки. И глаза.
В глубине души она оправдывала его поведение, обвиняя в его очерствении асьенду, где не ощущалось никакой разницы между плохим и ужасным и где не было места ценностям, на которых держалось европейское общество. Ведь где-то глубоко, в своих самых сокровенных желаниях, она верила в силу добра; верила, что рядом с ней он изменится и снова станет таким, как раньше. Потому она готова была вынести едва ли не все. Когда он возвращался домой, она встречала его с улыбкой. Никогда не перечила его желаниям. По утрам она лично варила ему кофе и завтракала с ним, ведя с ним беседу. Баси видела в Диего зверя, жившего в кишевшем хищниками лесу и нуждавшегося в человеческом тепле, способном пробудить в его сердце благородство.
Она не сомневалась, что сумеет достичь желаемого, и мысли об этом дарили ей ощущение удовлетворения, утерянного столько долгих лет назад. Крупица надежды, придававшая сил.
* * *
Из прилегавшего к дому сада Мар наблюдала за вереницами экипажей. Отцу ее было не до празднований, и она решила остаться с ним. Солита стояла рядом; ей не терпелось посмотреть на изысканно убранную кабриолетку невесты. Раздавшийся с церкви колокольный звон ознаменовал начало церемонии, слившись с доносившимися с самого утра из бараков барабанами.
При виде проезжавшего мимо нарядно украшенного экипажа с Росалией Солита так и подпрыгнула от охватившего ее восторга. Белая вуаль, державшаяся на волосах венком из померанцевых цветов, контрастировала с блестящим черным платьем. Сидевший верхом на лошади, впряженной в экипаж, Орихенес был одет со всей роскошью, как того требовал торжественный случай: высокие сапоги с серебряными шпорами, белые брюки и зеленый сюртук. Голову покрывал блестевший на солнце цилиндр.
После свадебной церемонии гости собрались в садах особняка на банкет. Звучавшая весь день музыка сопровождалась доносившимся из бараков барабанным боем. Всему персоналу со стороны жениха и невесты преподнесли в дар по четверти рома и мелассы.
Пока в садах во всю громкость звучала музыка, Мар направилась в медицинскую часть приготовить успокаивающую эмульсию. Внутри не было никого: обоих пациентов с прошлой недели уже выписали, а Рафаэль теперь находился на праздничном банкете. Поскольку ожога на руке Виктора она так и не видела, то решила приготовить эмульсию для тяжелых случаев. Первым делом из двенадцати ядер миндального ореха она сделала орчату. Затем, процедив ее, добавила одну ложку померанцевой воды, тридцать капель лауданума и полдрахмы аравийской камеди в порошке, разведенной в небольшом количестве теплой воды. Под конец она влила в получившуюся смесь две ложки обычного сиропа. Покончив с приготовлением, она перелила эмульсию в небольшую бутылочку и взяла ее с собой.
Виктор жил недалеко от медицинской части, и Мар решила прогуляться. Музыка стихла. До нее доносились лишь гам застолья, радостные голоса гостей и звуки африканских барабанов.
Дом, в котором жил Виктор, представлял собой квадратное здание с прелестным главным фасадом, каменным крыльцом, колоннами и арками. С краю сада росла невероятной высоты пальма. Мар подняла голову: крона ее отбрасывала густую тень, рядом с которой тонко струился незамысловатый фонтан. Вокруг растущих посреди сада кустарников в цвету вились насекомые; газон был опрятно пострижен. Ярко-синие окна и ставни выделялись на фоне ванильных стен. Было так уютно, что Мар невольно представила себе будущее. Она воображала, как Паулина выходит из дома, держа одного ребенка за руку, другого – на сгибе локтя. Как она, оставив их в тени пальмы, принимается собственными руками ухаживать за садом. Как рядом с ней лежит собака, которая наряду с Магги будет самым обласканным животным во всей асьенде. Как Виктор, с ног до головы покрытый прилипшими кристаллами сахара, каждый вечер возвращается домой, оставляя за собой шлейф сладкого аромата. Как она встречает его поцелуем, ощущая оставшийся на губах вкус мелассы, и с закрытыми глазами вдыхает его запах, благодаря Господа за встретившегося ей на пути человека. Как они вместе любуются пылающим на закате солнца тропическим небом в ожидании теплой ночи, усыпающей небосвод звездами.
Мар не сомневалась: рано или поздно Паулина, сделав над собой усилие и открыв свое сердце, которое теперь упорно занимали воспоминания о Сантьяго, полюбит Виктора Гримани всей душой.
То самое сочувствие, которое Мар испытывала к ней вначале, вдруг потребовалось ей самой. Причиной тому был не красивый дом, не сад и даже не дети. Причиной тому было нечто куда более глубокое, неразрывно связанное с пульсацией самой жизни. В Викторе Гримани она видела такие человеческие черты, которые, находясь теперь на грани исчезновения, жаждали справедливости и источали спокойствие, уют и счастье.
Вызывали желание разделить с ним жизнь.
Принять свою ошибку и признать, что союз двух незнакомых людей мог сложиться хорошо, значило усомниться в непогрешимости своих прогнозов. Нет, она не сожалела о содеянном. Она выбрала идти своим путем, следовать своим убеждениям
