Читаем без скачивания Славгород - Софа Вернер

– Ал-л! – Юрий от удивления чуть не роняет сигарету из своего щербатого рта, завидев поскальзывающегося на длинных ногах в туфлях своего давнего товарища. Его передвинутые варварскими стальными скобами зубы улыбкой разрезали темень рыжей бороды. Не без помощи порошочной хны, бесспорно, но всему своему облику Юрий уже много лет придает особый лисий шарм. – Наконец-то ты приехал! Я уж думал, что весь вечер проведу без тебя и в дичайшей скуке.

Его острый нос ласково залезает не в свое дело.

– Где пропадал?

– Да так, работу сменил. – Альберт одобряющим кивком приветствует Юрия и крепко жмет ему руку. Не лапу, именно руку; Юрий никогда не позволит сравнить себя с какой-то там четвероногой животиной. – Как сам?

– Потихоньку, Ал, все потихоньку и своим чередом. Пойдем скорее, пока не началась партия.

Юрий не выпускает Альбертову руку, обнимает его плечи (пусть и дотягивается только до локтей) и тащит за собой, не давая права отдышаться на морозном воздухе. Альберт уже очень долго избегает это липкое общество. Липкое оно потому, что все искупаны в меду вседозволенности: тут люди, вирии и «прочие» играют на красные купюры и пересчитываются незначительными достижениями.

– Какие ставки, Ал?

Признаться, что у него совсем мало денег, Альберту неловко. Так уж заведено в этом обществе: чем ты богаче, тем и выше твой статус.

– Сегодня немного, – фыркает Харитонов, – тысяч десять, не больше. Настроение не то. – Он смело называет почти всю свою зарплату мелочью. – Давно не разогревался.

– Ты и экономия! Скажешь тоже! – Юрий искренне хохочет. Девушка за стойкой принимает ставку и благо не просит наличные деньги. Бумаги в Славгороде мало, ею не разбрасываются. Но если Альберт проиграет, плату возьмут у него любым доступным способом – вырвут золотые запонки, ограбят материнскую сокровищницу, вынудят отрабатывать. О негативных сторонах игры Альберт размышляет мало, потому что играть он любит.

И у него несказанно хорошо получается.

Знакомый всем «Интурист» быстро превращает в игорный зал, если кто-то влиятельный сделает запрос. За столами собирается только определенный круг влиятельных лиц, умеющих играть в рулетку или в покер. Он сильно ограничен, и такие, как Юрий, выкупают здесь места и весьма этим гордятся.

– Сегодня будет Рудым, – восторженно шепчет он в сторону Альберта, пока в залог игры уходит материна брошь-безделушка, – прикинь? Сам, без охраны.

– Все равно он играть не умеет, ради чего его ждать?

– Нет. – Юрий закатывает глаза. – Рудым приведет нас к светлому будущему. Вот увидишь. И знаешь что? Мы закроем с его помощью Обадский вопрос.

«Никто не закроет Обадский вопрос, – думает Альберт, – потому что нельзя свое тайное общество сделать явным».

С этой мысли Альберта сбивает самозваный крупье, который громко приглашает рассредоточившихся по помещению мужчин и их спутниц поскорее присоединиться к игре. Гостей «Интуриста» обслуживают выросшие дети засланных сюда чужаков-людей, и потому все присутствующие спокойно обсуждают самые спорные темы вслух.

– Это моя жена, – знакомит своих ближайших спутников Юрий, указывая на красивую рыжеволосую женщину за своей спиной. Она, как и другие, не садится за стол, только гладит плечи и радуется его победам. Лицо незнакомое – у Юрия жены меняются чаще, чем колоды бумажных карт. – Жанна, поприветствуй наших дорогих друзей.

Она поднимает ладонь и, словно кукла, машет всем, но не смотрит в глаза. Веером хлопающие ресницы, резко очерченные красным губы, обтягивающее худой стан кашемировое платье. Удивительно, как фанатично обады подчеркивают свои отличия от хортов.

С Юрием Альберт потому и приятельствует, чтобы краем глаза заглядывать к ним – слишком уж любопытное психическое отклонение. Разом и не осознать.

– Добрый вечер, господа. – Рудым, запыхавшийся с мороза, выходит из приглушенного мрака, сгустившегося возле входа, и пиджак на нем комично отяжелен брошкой-флагом чуждой Славгороду страны. Технически, они все – оттуда же, но ни одного такого флага ни в одном кабинете не стоит. Однако это родина Рудыма (хоть она и сослала его безжалостно сюда, править среди «ничего»), и он ею горд. – И дамы.

Все тактично хихикают и вразнобой тянут руки для пожатий – Рудыму приходится уделить время каждому. Альберт замечает: мэр всем – ради ответной поддержки, конечно – что-то обещает, и это видится в многозначительных взглядах, кивках, улыбках. Наконец настает очередь Альберта. Рудым глядит на него как на незнакомца и отводит смущенно глаза. Жилистая рука сухая на ощупь. Неужели так быстро он становится здесь лишним?

Юрий звонко стучит ногтем о хрусталь, поднимая над разложенными вверх рубашками картами бокал. Альберт нащупывает и возле себя небольшую порцию подкрашенной на манер коньяка водки, поднесенную официантом. Вспоминаются торжественные речи отца – всегда они были направлены на то, как важно стоять выше приземленного и стремиться к великому. Юрий же говорит о деньгах. Выгода, проценты, дивиденды, успешные сделки. Духовное утекает, как фальшивое пойло из опрокинутого Альбертом стакана.

– Ай-ай, Ал! – Юрий недовольно шикает и жестом нетерпеливо указывает на стекающую вниз лужицу. – Убери! – официанту. – Что стоишь?

– Прошу прощения, что перебил, – неискренне говорит Харитонов. Он рад, что хоть на секунду воцарилась тишина. – Так выпьем же! – вскрикивает и хлопает в ладоши, вынуждая «хозяина вечера» злиться все сильнее. – Как хорошо, что теперь вы… – он смеряет принижающим взглядом (как и должен) Юрия, Жанну и других сидящих за столом обадов, – присоединились к нам. Ура!

Все опрокинули в себя свое непролитое и принялись за игру.

– Всякое было, – хвалится и хвалится Юрий Корсак своим послужным списком. Поглядывает на свою Жанну Корсак, которая будущих корсачат коварно бережет когтистыми руками, обнимая живот. – Удар у тебя никудышный. – Альберт тут же цокает языком. Он не любит вспоминать такие низменные конфликты, потому что насилие – это не выход. Однако проигрывать Корсак не умеет – до сих пор припоминает. Играет в покер, как истинный лис – хитрит напропалую. Альберт, хорошо изучивший физиогномику, легко распознает блеф. – Пасуешь?

И поглаживает свои неестественно рыжие волосы, такие же лживо-впечатляющие, как и он сам. Юрий намеренно акцентирует внимание: «Мы тут выше этого», «Плебеям нужно знать свое место», «Ежовыми рукавицами их всех надо брать, Василий», – и каждый раз Альберт этими словами давится, как будто они лично ему адресованы.

– Знал бы я вашу игру, Юрий Викторович, – Рудым хмыкает, отвлекая их обоих от соперничества друг с другом, – не сел бы за стол.

– Да бросьте! – Корсак восторженно смеется, радуясь своей очередной победе. – Я могу поддаться, – блестит своими глазами с рыжими родинками, – мы же друзья.

– И скоро выборы, – поддакивает кто-то.

– Очень важно, чтобы Василий Николаевич победил. Только он смог добыть нам столько