Читаем без скачивания Мастер сахарного дела - Майте Уседа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мар застыла на месте. Положив вилку, она через силу проглотила кусок, будто во рту у нее были камни.
– О чем задумалась? – спросил Хустино, заметив ее опущенный на тарелку растерянный взгляд.
Она посмотрела на отца.
– Так, пустяки. Просто усталость.
– Я впервые вижу тебя такой отрешенной. Ты встретила какого-нибудь кавалера?
Придя в себя, Мар доела яйцо и улыбнулась.
– Со дня приезда я только их и встречаю.
– Ты же понимаешь, о чем я.
– Не обращайте внимания. Это все из-за жары – дышать совершенно нечем.
Пока Хустино собирал чемоданчик, Мар помогла Мамите убрать со стола. Затем вошла в спальню за платком, которым на работе убирала волосы. На стоявшем у стены стуле она увидела шляпу Ариэля. До восьми оставалось еще полчаса, потому она взяла шляпу и вышла из дома с намерением вернуть ее хозяину.
Утренний воздух в переднем саду был наполнен мягким, тонким, приятным ароматом кубинских гвоздик, и Мар решила попросить Ариэля нарвать ей букет и поставить в вазу. Проходя мимо хлопковой розы, менявшей в течение дня цвет от белого до розового, Мар почуяла ее благоухание. Сделав глубокий вдох, она вдруг ощутила во рту неприятный привкус жженой земли. В воздухе все еще ощущался покаравший колонов пожар.
Медленно выдохнув, она направилась на участок, где жили Ариэль с Мамитой. Рано утром из загона уже выходили курицы. Пели петухи. В закрытом хлеву хрюкал поросенок. В конце земляного участка напротив домика обмывался Ариэль. Стоя спиной к Мар, он, раздетый по пояс, обмакивал в тазу, стоявшем на сооруженном из доски и пары бревен столе, полотенце и вытирался им. Он даже не заметил ее присутствия.
Подойдя ближе, Мар резко остановилась, вглядываясь ему в спину, покрытую жуткими шрамами в форме полумесяца. Своей бледностью они отчетливо выделялись на фоне здоровой кожи, которая, некогда растерзанная до мяса, затянулась без швов.
– Кто это сделал?
Услышав за спиной неожиданно раздавшийся голос, Ариэль вздрогнул. Таз повалился на землю, и расплескавшаяся вода забрызгала ему штанины. Он с удивлением обернулся – и увидел Мар со шляпой в руках; лицо ее исказилось от ужаса.
Ариэль поднял лежавшую на доске рубашку и, не вытершись, так ее и надел.
– Кто это сделал?
Вместо ответа он широкими шагами направился в хижину. Мар последовала за ним.
– Это сын дона Педро? Да? Это его рук дело!
Ариэль собрался было уже подняться по ступеням, отделявшим дом от земли, но резко обернулся.
Мар остановилась и, стиснув зубы, вновь повторила вопрос:
– Это был он?
Ариэль взглянул на нее, и его обыкновенно мирное лицо исказилось яростью. Вдруг из дворового, еще недавно бывшего рабом, опускавшим голову и едва заглядывавшим белым в глаза, он превратился в величественного африканского воина с развитой мускулатурой. Мар не могла себе представить, как его, сидевшего на коленях, хлестал Педрито.
Он смотрел на нее, вытаращив глаза и стиснув челюсти.
Вдруг Мар увидела надвигавшегося на нее мамби, готового, если понадобится, наброситься на самого дьявола, лишь бы вернуть себе честь, некогда отобранную плетью Педрито. Мар попятилась: шаг, другой, пока не наткнулась на ствол небольшого деревца. Дыхание перехватило.
Ариэль стоял напротив; по коже с волос стекали капли воды. Мар не нашла подходящих слов, способных описать выражение его лица.
– Рано или поздно она заплати, – прошипел он.
Ариэль взял у нее из рук шляпу и, отвернувшись, с высоко поднятой головой широкими шагами направился прочь. Мар осталась на месте, стараясь отдышаться и прийти в себя. До сих пор Ариэль казался ей человеком спокойным и услужливым, на которого можно положиться; он даже столкнулся с Диего Камблором, когда она, не подумав о последствиях, приказала ему. Теперь же она знала, что в груди верного дворового билось раненое, униженное сердце.
Кое-как успокоившись, она воротилась домой; день к тому времени совсем разгорелся. Хустино ее уже дожидался, но она направилась прямо в кухню к Мамите.
– Мар, ты что, в первый день – и опаздывать?
Но Мар его не слышала.
При виде ее искаженного лица Мамита перепугалась.
– Что с вами, нинья Ма? Почему такие бледные?
Учащенно дыша из-за чувства бессилия, Мар не нашлась что ответить.
* * *
По батею уже разнесся слух, что доктор Хустино будет все утро вести в медицинской части прием, а потому к их приходу успела собраться очередь из шести человек.
– И все, разумеется, к вам, – поприветствовал его Рафаэль.
Доктор Хустино удивился превосходному оснащению аптеки всем необходимым для приготовления основных формул: мраморные ступки, гири с весами, воронки, стаканы, бутылочки, марля для процеживания, перья для кровопускания, ланцеты… Что до лекарств, то в аптеке имелось все, от потогонных средств до спазмолитиков. Как и Мар, Хустино долго разглядывал испаритель «Листер» и, выйдя из аптеки, направился в приемную, уверенный, что лечение будет куда быстрее и действеннее, нежели он предполагал. Закупка лекарств, поставлявшихся напрямую из лучших аптек Гаваны, в денежный вопрос, бесспорно, не упиралась.
В приемной висела табличка, на которой большими красивыми буквами перечислялись кубинские растения, используемые в медицине, такие как шалфей липолистный, бакаут, абельмош съедобный и мукуна жгучая, чей пух, смешанный с сиропом, использовался как рвотное средство.
Тем утром доктор Хустино сумел принять всех больных, жаловавшихся на разные недуги; однако особенно его удивило одно недомогание, встречавшееся до неловкости часто. Мар с Рафаэлем отправились в аптеку, которая в эти часы была залита проникавшим сквозь большие арочные окна солнечным светом, приготовить лекарства на день.
Вскоре в медицинскую часть явилась Фрисия, приведя с собой Паулину. Вид у той был мертвенно-бледный. Она с трудом скрывала смущение, вызванное сжимавшей ее за локоть Фрисией. Фрисия велела ей посидеть на скамье у крыльца, и Орихенес, напоминавший тюремного надзирателя, остался ее сторожить.
Фрисия направилась к доктору Хустино в приемную. В это время оттуда как раз выходила семейная чета, с которой она любезно обменялась приветствиями.
– Вот уж не думала, что в асьенде столько больных, – сказала ему Фрисия, усевшись на стоявший у стола стул. – И откуда они только взялись? Или все вдруг умудрились перезаразиться?
Доктор Хустино обратил внимание на ее затемненные очки и поинтересовался, нет ли у нее проблем со зрением.
– Это чтобы глаза от солнца защищать, доктор. В Париже и Лондоне они сейчас как раз в моде. Тропический свет, как вы сами скоро убедитесь, отличается от европейского. Вам бы такие тоже не помешали.
– Вряд ли они понадобятся
