Читаем без скачивания Избранные труды. Том IV - Олимпиад Соломонович Иоффе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставляя в стороне приватизацию – тему исследования следующей главы, совершенно ясно, что обе концепции являются ложными.
Государственная собственность никогда не принадлежала всему народу. Распоряжаться такой собственностью последний мог бы только путем референдума. Но на протяжении всей истории СССР не проводилось ни одного референдума, не говоря уже о референдуме, непосредственно связанном с государственной собственностью. Что касается отдельных граждан, то они могли быть владельцами или пользователями отдельных объектов государственной собственности, но никогда не считались собственниками этих объектов. Кроме того, даже если бы государственная собственность принадлежала всему народу, социализм все равно не смог бы появиться в СССР. Тип собственности, господствующий в обществе, очень важен для характеристики сущности этого общества. Но социализм не может быть сведен только к господствующему типу собственности. Это – общество высокоразвитой культуры, прочной политической демократии и экономического изобилия. В СССР культура являлась объектом административного воздействия и поэтому была далека от максимально возможного уровня развития. Политическая демократия не могла даже и возникнуть в тоталитарной стране. И не экономическое изобилие, а экономический дефицит всегда сопутствовал советскому народу.
Однако в то же самое время собственность государства никогда не была ничьей собственностью. Отношения собственности в их связи с политической властью могут иметь две различные конструкции: (1) прямая – лицо является собственником некоторого объекта и вследствие этого обладателем определенной политической власти (как, например, в феодальном обществе, где земельная собственность была основой политической власти феодалов)и(2) непрямая – лицо занимает определенную ступень на политической лестнице, и это в некоторой мере делает доступной для него государственную собственность (как, например, в древних восточных государствах, где государственная собственность по иерархии принадлежала всем государственным чиновникам). Второй тип собственности под именем государственной собственности господствовал и в СССР. Это была иерархическая собственность руководителей всех рангов (номенклатуры), так что каждый руководитель распоряжался этой собственностью в соответствии со своим иерархическим уровнем, а вместе взятые все эти руководители действовали в качестве коллективного собственника, имея общие интересы в сохранении государственной собственности и различные – в отношении ее доступности каждому из них. Вот почему коммунисты и другие представители номенклатуры так сопротивляются любой деятельности, направленной на ликвидацию государственной собственности. Если бы последняя никому не принадлежала, то никакого сопротивления и никакой борьбы не могло бы и быть.
После того, как определена сущность советской политической и экономической систем, должен быть решен вопрос о природе СССР.
Марксизм-ленинизм различает только пять типов общества: первобытно-общинное, рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и социалистическое (коммунистическое). Принимая во внимание, что первобытно-общинный строй не имел государства, то же учение различает только четыре типа государства: рабовладельческое, феодальное, капиталистическое и социалистическое (учитывая отсутствие государства также при коммунизме). В рамках этой классификации невозможно найти подходящего места для Советского государства. Быть может, поэтому современные аналитики решают вопрос только негативно – Советское государство не было социалистическим, уклоняясь от формулирования позитивного решения, а иногда избегая и негативной позиции.
В действительности, однако, типы обществ и государств намного разнообразнее, чем признавались марксизмом-ленинизмом.
Наряду с типичными существуют переходные общества, находящиеся в процессе перехода из одного типа в другой. Такой была, к примеру, Франция начиная с Французской революции и на протяжении некоторого периода времени после нее. В то время Франция не могла рассматриваться ни как феодальная, ни как капиталистическая страна. Но у нее был свой собственный общественный строй. Как охарактеризовать это общество, пользуясь терминологией марксистско-ленинской классификации?
Гитлеровская Германия была фашистским государством, основанным не на экономической монополии (как тоталитарный режим СССР), а на военном подчинении частной экономики правящей верхушке: это казалось дешевле для государства и снимало с него ответственность за любую экономическую неудачу. Такую политическую и экономическую систему, лишенную свободной собственности и свободного рынка, нельзя было бы определить как капиталистическую. Следовательно, она также выпадает из классификации, разработанной марксизмом-ленинизмом.
СССР до его официальной самохарактеристики в середине 1930-х как социалистической страны представлял собой поразительный пример. С политической точки зрения СССР был диктатурой пролетариата. Но такому официально провозглашенному государству не было места в марксистско-ленинской классификации. Он был назван к тому же социалистическим государством, несмотря на то, что даже советские правители не заявляли тогда о завершении строительства социализма в стране. Более того, государственная собственность еще не стала господствующей в советской экономике, и последняя состояла из различных компонентов, включая хозяйства, основанные на частной собственности. Чтобы спасти положение, официальная доктрина провозгласила социалистический характер Советского государства исходя из социалистических целей его деятельности. Это была, конечно, пропагандистская фикция, но фикция очень важная в одном отношении. Она наглядно показала, что сами советские правители не считают себя связанными марксистско-ленинской классификацией типов государств и обществ. В таком случае почему должны другие исследователи при решении вопроса о сущности СССР придерживаться этой классификации?
Как было установлено ранее, Советское государство являлось тоталитарным государством с неограниченной политической властью правящей верхушки, подкрепленной ее экономической монополией и иерархическим распределением государственной собственности. За всю свою историю человечество не знало подобного государства. Оно появилось как исключительно русский феномен. Правда, СССР сумел создать похожие государства на территориях, оккупированных после Второй мировой войны. Но эти государства были искусственными образованиями и прекратили свое существование одновременно с распадом СССР. Только сам СССР как государство особого типа бесспорно явился естественным результатом уникального русского пути развития. Поэтому, какбынибыли коварны, ловкииполны интриг Лениниего приверженцы, и какую бы жестокость, непоколебимость и цинизм ни демонстрировали Сталин и его окружение, СССР возник на плечах свергнутого царского самодержавия, и в развитии характерных особенностей последнего необходимо искать объяснение советского феномена.
Досоветская Россия была государством царского абсолютизма. В различные исторические периоды этот абсолютизм проявлял себя в высшей степени жестким или относительно либеральным. Но при любых обстоятельствах он олицетворял власть одного лица, либо находящегося под влиянием своего окружения, либо игнорирующего всякое влияние извне. Советский Союз был государством большевистского тоталитаризма. В противоположность царскому абсолютизму он признавал только силу и презирал либерализм. Это предполагало появление вождя и признание его высшего руководящего статуса. Сталин сменил Ленина, Хрущев – Сталина, Брежнев пришел после отстранения от должности Хрущева. Как личности они были неодинаковы, и до тех пор, пока их личная власть не становилась достаточно сильной, были вынуждены избегать явного пренебрежения мнениями других правящих фигур. Но каждый из них сумел достичь положения диктатора, и как только это происходило, его решения становились либо окончательными, либо единственно возможными.
Дореволюционная русская политическая система не признавала политических прав и политических свобод – либо полностью, либо в большей их части. Высшие социальные слои допускались к политической жизни и могли выражать свои мнения в книгах и прессе под надзором полиции и цензуры. Для низших же социальных слоев политическая деятельность стала доступной в определенных пределах лишь после обнародования Манифеста 1905 г. Политическая система большевиков на словах признавала политические права – сначала только за трудящимися классами, а затем без какого-либо классового ограничения. Но эти политические права не были правами в истинном смысле слова, и не все общество, а только правящая верхушка вырабатывала и проводила в жизнь политический курс. Что касается политических свобод, то советский режим признавал только часть из них, и тоже на словах, тогда как другие политические свободы вообще никогда не упоминались советским законодательством либо были формально настолько ограничены, что не могли рассматриваться в качестве юридически защищенных прав.
В досоветской России помещичья собственность сначала была господствующей, однако для того, чтобы сохранить неприкосновенным землевладение дворянства, распоряжение ею в области наследования и в многочисленных других аспектах было ограничено. Что касается собственности в сфере промышленного производства, то, как говорилось выше, ее создание было инициировано царем (казенные заводы), и только позже частные лица стали проявлять активность в этой сфере. Обладателями прав на сельскохозяйственные земли могли быть не отдельные лица, а общины, и лишь столыпинская реформа 1906 г. открыла путь от общин к частным единоличным крестьянским хозяйствам.
