Читаем без скачивания Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шансов было немного. Она прекрасно понимала, что и это письмо с легкой руки отца может оказаться в СМИ. «Учитывая, что я называла его только папочкой, – рассуждала она в письме к Кнауфу, – будет логично и письмо начать с этого, хотя ведет он себя не по-отечески. А если – к моему сожалению – текст попадет в прессу, такое обращение заденет струны души».
Как и предсказывали, газета The Mail on Sunday подговорила Тома поделиться девятью выдержками из письма. Всего в нем было пять страниц, написанных красивым аккуратным почерком. Там, например, были такие фразы: «Я всегда только любила, защищала и оберегала тебя» и обвиняющее «Ты продолжаешь придумывать небылицы, создаешь выдуманную историю и все глубже запутываешься в паутине, которую сам же сплел».
«Там было еще много того, что я не стал показывать», – мрачно сообщил мне Том.
И хорошо, что не стал. Любой профессиональный издатель знает: физическая копия письма принадлежит получателю, но текст остается собственностью отправителя. Дословная публикация слов Меган, просившей отца перестать обсуждать ее с журналистами, далеко выходила за границы обоснованного цитирования: это было вопиющее нарушение авторских прав герцогини Сассекской.
Нарушение авторских прав – один из немногих поводов, по которым королевская семья подает в суд. В 2006 году принц Чарльз выиграл дело против материнской компании The Mail, Associated Newspapers Ltd.: они опубликовали выдержки из дневника, который он отправил друзьям, когда Великобритания передавала Китаю Гонконг. («Церемония была ужасной, в советском духе, а в конце нам пришлось наблюдать, как китайские солдаты строевым шагом восходят на сцену, спускают британский флаг и поднимают свой», – писал он.)
В 1980-х годах The Sun пришлось преклонить колени и сделать добровольное пожертвование в один из фондов в качестве компенсации за публикацию письма Королевы и принца Филиппа о решении принца Эдварда оставить службу в Королевской морской пехоте Великобритании. В 1993 году им пришлось улаживать дело о нарушении авторских прав после преждевременного обнародования рождественской речи Королевы: эта публикация разрушила многолетнее эмбарго на разглашение ее совершенно не сенсационного содержания. Гарри и Меган были полны решимости обратиться в суд с обвинением в нарушении авторских прав – и границ частной собственности, хотя это более спорная, полная юридических рисков область, затрагивать которую консервативные юристы дворца считали неразумным. Рой Гринслейд, колумнист The Guardian, заметил: «Гарри что, собирается палить из пушки по воробьям? Думаю, он скоро поймет: это неблагодарная затея». Профессиональные журналисты в полной мере разделяли его скептическое отношение к происходящему.
Герцог и герцогиня Сассекские отмахнулись от советов. Гарри жаждал справедливости, а не институционного покровительства вечно бормочущих что-то старожилов дворца. The Mail on Sunday не только опубликовала письмо Меган, но и испортила счастливое время подготовки к свадьбе постановочной фотосъемкой Тома Маркла. Обращаться к фирме Harbottle and Lewis, традиционно представлявшей интересы королевской семьи, Гарри и Меган не стали. Вместо этого они выбрали юридическую компанию Schillings, которая работала со знаменитостями и охраняла репутацию Лэнса Армстронга, Дж. К. Роулинг и Филиппа Грина, акулы в сфере недвижимости. Спустя два года стало ясно, что это был правильный ход. Герцогиня вышла из зала суда победительницей. В феврале 2021 года юристы Schillings выиграли в Верховном суде дело, получив решение, вынесенное в порядке суммарного судопроизводства, и тем самым сбили спесь с врагов Гарри и Меган. В декабре они выиграли и при рассмотрении апелляции со стороны Associated Newspapers. Победа была сладка, и Меган не стала сдерживаться во время триумфальной речи, упомянув в числе «нарушителей закона» не только газету, но и ее владельца, лорда Розермера.
Разбирательство, естественно, не обошлось без неловких для герцогини признаний, которые показали, как дозированно она скармливала окружающим правду, раз за разом смущенно отрицая свою причастность к созданию книги «Гарри и Меган: Выбирая свободу». Переписка с Джейсоном Кнауфом показывает: Меган руководила работой над этим жизнеописанием, вынося отдельные пункты на обсуждение. Ей пришлось извиниться перед судом за то, что она «забыла» о своем участии. Гарри тоже недолго оставался принцем на белом коне. В электронном письме Кнауфу, уже войдя к тому времени в совет председателей Комиссии по достоверности информации (Commission for Information Disorder) Аспенского института, принц писал: «Полностью согласен: мы должны иметь возможность сказать, что никак с этим не связаны».
Однако историю пишут победители, и Меган писала свою, представляя победу в суде как триумф всех, «кто был достаточно смел, чтобы изменить индустрию таблоидов, требующую от своих представителей жестокости и наживающуюся на лжи и боли, которые сама же и создает»: «Завтра под ее прицелом можете оказаться и вы. Эта порочная практика не появилась в одночасье – она существует на постоянной основе и разделяет нас, хотя мы достойны большего».
В Монтесито лились реки шампанского, но трудно сказать, права ли оказалась герцогиня насчет перемен в «индустрии таблоидов». СМИ действуют не только силой грубости, но и грубой силой. Представитель тори Энох Пауэлл однажды заметил: «Политик, жалующийся на прессу, все равно что капитан, жалующийся на море». Это относится и к членам королевской семьи.
«В Великобритании СМИ приутихнут, но она разворошила осиное гнездо не только британской, но и мировой прессы, – сказал мне Марк Стивенс, один из ведущих лондонских экспертов в сфере законов о средствах массовой информации, когда 2 декабря 2021 года было обнародовано решение суда, а герцог и герцогиня Сассекские уехали в Монтесито. – Гарри и Меган больше не члены королевской семьи и могут торговать только собственной репутацией. Если пресса очернит их, они перестанут быть интересны и Netflix, и всем остальным… Пусть она и выиграла этот бой, но в более широком контексте войны между СМИ и Сассекскими победа осталась за прессой».
Глава 24
Приватность и предубеждение
Выжить под прицелом камер
I
В том, как герцог и герцогиня Сассекские требовали неприкосновенности своей личной жизни, было что-то наигранное (если не сказать истерическое). СМИ понимали их желание сохранить приватность (хотя и пренебрегали им), но не граничащее с одержимостью стремление держать все в тайне (особенно, когда это относилось к выходам в свет). Такой феномен характерен для голливудских актеров, внезапно пришедших к славе: от навязчивого стремления привлечь внимание прессы они переходят к скандалам в ресторанах, где к ним подходят поклонники, что, разумеется, гарантирует освещение в СМИ.
Если вы ищете уединения, нет места лучше Кенсингтонского дворца, обитатели которого формируют закрытое сообщество. Именно поэтому многих удивило решение герцога и герцогини Сассекских отказаться от убежища в центре Лондона (и неважно, что пришлось бы ждать, когда закончат ремонт). После развода с Чарльзом принцесса Диана изо всех сил цеплялась за ставшие ей домом апартаменты номер 8 и 9: возможность жить там для нее была символом принадлежности к королевской семье. Принц Уэльский был немало озадачен желанием Гарри и Меган – да и кого угодно – поселиться в Фрогморе, на пути взлетавших из Хитроу самолетов. У коттеджа было только одно значимое преимущество: он находился на охраняемой территории Виндзорского имения. В роскошных садах, не беспокоясь о навязчивой слежке, Меган могла заниматься собаками, вывозить коляску с новорожденным и гулять по «тутовой тропе», где слуги собирали ягоды для тутового джина принца Филиппа. А чтобы попасть на чай к царственной бабушке днем в воскресенье, нужно было лишь пройтись пять минут вверх по холму. Однако в окрестностях Виндзора у герцогини было мало друзей, если не считать семьи Клуни, жившей в Соннинг-Ай. Джордж, впрочем, обнаружил, что оставаться кинозвездой, находясь в Беркшире, не так-то просто, поэтому за время локдауна в период пандемии COVID-19 приложил немало сил к тому, чтобы перебраться вместе с Амаль в Лос-Анджелес. Да и поездки за покупками в провинциальный, полный сувенирных магазинчиков Виндзор вряд ли могли отвечать отточенному блогом The Tig чувству стиля Меган и обеспечивать ей какую-либо анонимность.
С учетом прошлых инцидентов стремление Гарри спрятаться от преследователей объяснимо; его природную подозрительность к тому же подпитывала Меган, переживавшая из-за своего звездного статуса
