Читаем без скачивания Фаюм - Евгений Николаевич Кремчуков

несколько раз за целую жизнь и только во сне. Такого, конечно, не умели дать ему прежде ни мисс Четверг, ни волоокая Суббота, ни красотка Понедельник – как записывал Данилыч в контакты своих мимолетных пассий.

О, сколько он пытался потом вернуться в то мгновение! Слонялся мимо, просиживал штаны в столовке за невидимыми спинами своих петриад, придумывал себе какие-то ритуалы, загадывал древние и верные приметы – но все было напрасно. Чудо неповторимо.

А месяца три спустя Данилыч взял одного психа. Тот среди бела дня поджигал машины в их районе. Что ж, казалось бы, ну мало ли придурей на свете: был бы человек, а диагноз найдется. На третьем случае дела объединили в общее и передали Данилычу, уже порядочно заматеревшему за пять лет, проведенных в угро после армейки. Но концов, следов, зацепок, заусенцев, как ни странно, не было никаких, и все лежало в оперском сейфе без движения. Да были у него тогда дела и поважнее. Были – пока в четвертой машине не сгорела переноска с младенцем, которую мать то ли поленилась тащить с собой в бутик, то ли – по ее несвязным, всхлипывающим показаниям – оставила в салоне, чтобы не тревожить уснувшую наконец ляльку. Дым и пепел разнесло по всей стране. Тут уж из главка поставили их на уши всех без исключения: и розыск, и патрульных, и особистов. Сотни человек прочесывали насквозь весь Питер. А высчитал гада все-таки Саша Мартынов. Через трое суток, сплавленных в одни никотином-кофеином, он колол эту погань при задержании, колол, чего греха таить, с гневом и пристрастием. Тогда-то и услышал слово. Странное, новое для себя. «Да я тут правда ни при чем!.. – хлюпал мелированный переросток. – Тульпа меня просила… ей просто было скучно, скучно, она ничего такого не хотела, только развлечься, поиграть! Мы сами плакали, когда потом про ребенка прочитали!»

Незнакомое слово Данилыч аккуратно записал в блокнот. Передал задержанного следствию – с тонкой голубой каемочкой чистосердечного признания. После суда поджигателя ожидало бы лечение в спецотделении Кащенко. ПММХ – «принудительные меры медицинского характера», так оно называется в уголовке. Надолго или нет – это уж врачам пришлось бы периодически решать. Впрочем, до лечения дело так-таки и не дошло: в изоляторе, вот беда, обвиняемый по случайному недосмотру наложил на себя руки – во всяком случае, к такому официальному выводу пришла служебная проверка. «Не помянем, – сухо подвел итог начальник райотдела на совещании. – Воздух чище будет». И добавил после недолгой паузы: «Мартынов… Данилыч, я, конечно, в твои методы не лезу. Ты у нас, как известно, вообще большой оригинал. Но мне скандалы ни с прессой, ни со всеми этими правозащитниками тут не нужны, ты уж, будь добр, себе такого не позволяй. В другой раз освидетельствование может не отмазать. И ты мне быстро партбилет… тьфу ты! быстро удостоверение на стол положишь, ясно?» – «Так точно, ясно! – бодро подтвердил Данилыч. – Но вообще-то, товарищ подполковник, если разрешите. Михал Николаич, я за правое дело… то есть за неправое дело я любую бошку откручу. А потом, да, положу партбилет и с чистой совестью пойду в бичи. Буду себе жить-поживать между стройкой и свалкой». В отделе загрохотал хохот.

Науку тульповодства изучал он по материалам из Сети. Благо дело, там подобного добра – и текстового, и видео – было более чем навалом. Даже странно, думал Данилыч, как я раньше ничего об этом не слышал. Поначалу все показалось ему простым и ясным: тульпы выглядели забавой несчастных одиноких людей: воображаемый друг или подруга, виртуальная кукла для взрослых, что-то вроде внутричерепного тамагочи. Но вместо того, чтобы, пробежавшись по контенту наискосок, мысленно поставить для себя галочку и свернуться, он отчего-то зависал на форумах тульповодов и в их онлайн-дневниках. Что-то у него не складывалось. До тех пор пока однажды на пороге ночи не заявилась в Сашину голову его каменная невеста с молчаливыми сестрицами.

6

Круизный поезд несся вперед под низкими подземными небесами. Маша все еще не возвращалась. В купе заглянула проводница, повторно проверила документы Ильи, спросила, где его спутница с тринадцатого места. «Она переодевается», – ответил он. Женщина бросила короткий взгляд на электронное табло в коридоре и кивнула. «Меня зовут Альбина Маратовна, – сказала она, – я рада приветствовать вас в числе участников уникальной совместной программы РЖД и Санкт-Петербургского метрополитена „Поезда никуда“! Вас ожидает уникальное трехдневное путешествие по одной из главных достопримечательностей нашего города – глубинам петербургского метро. Брошюра с программой круиза перед вами на столике. Чай, кофе, печенье, снеки вы можете попросить у проводников в любое время, все включено в стоимость поездки. Начальник поезда и медицинская бригада в первом вагоне. Ресторан – в пятом, это по коридору направо. В ресторане пассажиров ждет трехразовое питание, шведский стол, также включено все, кроме алкогольных напитков. Курение в вагоне, к счастью для нас всех, запрещается. Если у вас будут какие-то вопросы, пожалуйста, обращайтесь!» Она еще раз приветливо кивнула Илье и отправилась назад к себе – в последнем купе, видимо, никого не было.

Илья отрешенно полистал программку. Экскурсии начинались только завтра и выглядели действительно интересно. Над головой неожиданно сочно заиграл старый джаз – судя по всему, проводница включила радио. Он поискал на стенках выключатель или регулятор громкости, но с ходу ничего похожего не обнаружил. Надо будет спросить у нее потом, подумал. Сдвинув дверь, Илья вышел в коридор и прислонился к поручню у окна. Здесь джаз звучал в фоновом режиме, а основную партию принимал на себя невидимый оркестр подземки: низкий монотонный гул, легкое дребезжание, толща плотного воздуха, которую упорно раздвигала стальная грудина локомотива, тоннели, станция, тоннели, это завораживает, станция, тоннели. Илья очнулся, почувствовав, как за пазухой шевелится странная тревога. Он поднял глаза на табло. Туалеты в конце вагона были свободны.

Илья быстро вернулся в купе и принялся рыться в рюкзаке в поисках телефона. Наконец он обнаружил его в переднем кармане, рядом с ключами и банковской карточкой – лучше не придумаешь!.. Сообщение от Маруси ждало внутри уже полчаса. «Иля, не теряй меня, – писала она, – я встретила однокурсницу. Скоро вернусь!»

– Ладно, – сказал он вслух. – Ладно. Надо было нам взять с собой ту книжку, почитали бы пока. Не подумал я совсем.

– Так займись фаюмом, раз время есть. Ноутбук-то не забыл?

Ноутбук он не забыл, но настроения писать сейчас не было. Заглянуть, может, пока к Данилычу, пусть расскажет свою историю, что там за тайны у него такие. Второе купе у них, вроде так?

– Третье.

Илья быстро переоделся, развесил свои вещи и открыл дверь. В коридоре у окна напротив соседнего купе стоял высокий подтянутый мужчина то ли франтоватого, то ли государственного вида. Правильные черты лица, аккуратные усы и щегольские бачки, ненавязчивый аромат, ослепительно белая рубашка, классические запонки, тонкое обручальное кольцо, брюки идеально подогнаны по фигуре. На вид ровесник или даже чуточку младше. Обернувшись, он приязненно взглянул на Илью.

– Доброго вечера! Так мы с вами соседи?

– Вы из шестого купе? Тогда соседи, да.

Они постояли рядом молча, слегка раскачиваясь, слушая мелодию подземки.

– А вы, простите, не из служивых людей, часом? – заинтересованно спросил сосед.

– Я? – Илья удивленно усмехнулся. – Ну нет! Почему так решили-то?

– М-м… Да просто выправка у вас.

– Это только наследственное. Гены.

– Ясно. Я сам на флоте. Правда, служу там по инженерной части. Инженер-майор, так это при Союзе называлось, кажется. Может, поэтому еще подумал. – Сосед обаятельно улыбнулся. – А вы?

– Я… – Илья на долю секунды запнулся, – ну если одним словом, писатель.

– Ого! Известный?

– Как сказать. Смотря кому. – Илья хмыкнул. – Плюс-минус тысяче человек, наверное, да. Ста сорока пяти миллионам, конечно, нет. А у меня, кстати сказать, отчим в подплаве всю жизнь отслужил.

– Так значит, и в самом же деле гены! – Сосед дружелюбно расхохотался и легонько хлопнул его по плечу. Протянул громадную раскрытую ладонь. – Николай. Можем на ты?

– Илья. – Он крепко сжал протянутого ему «краба», кивнул. – Конечно, можем. Какими ветрами тебя под землю занесло?

– Да как-то подумал я про себя, вот везде ты, Николай Палыч, бывал: по земле ходил, по воде, под водой, в горах на Кавказе, было дело по молодости, год почти провел. Надо бы и под землю спуститься дольше, чем на полчаса в метро. С диггерами связываться что-то мне как-то так себе. А тут, оп, случай подсунул эту поездку, все серьезно, все официально. Ну любопытно же.

Николай указал