Читаем без скачивания Река течет через город. Американский рейс - Антти Туури

Сидя на диване, я ел бутерброды и запивал молоком прямо из банки. Из-за того, что Анники была беременна, я теперь не хотел курить здесь, в маленькой комнате. Она попросила рассказать, что же на самом деле случилось, и я рассказал все. Но это не очень-то ее встревожило; квартирная проблема и то, как раздобыть деньги для задатка, были для нее сейчас гораздо важнее, и еще надо было всесторонне обдумать детали договора о найме перед тем, как подписать его, и она говорила мне об этом довольно долго.

— Мне нужно найти адвоката, — сказал я.

— Неужели всем этим должен заниматься ты?

— А кто же еще?

— Разве сам Калерво не может? Он ведь сам устроил себе это удовольствие.

— Да он только завтра выйдет из камеры, и то если полицейскому так будет угодно, а нет — продержит Калерво там, сколько позволит закон, — сказал я.

— Он и тогда успеет.

— Я обещал, от Калерво толку все равно не будет, да и от стариков моих тоже.

Номера телефонов, адвокатских бюро легко нашлись в телефонном справочнике. Но ни одного адвоката, к несчастью, я не знал. Я выписал на отдельный листок номера, фамилии и адреса бюро, их значилось около десятка в разделе «Юридические конторы».

— Не знаю, кого из них нанять, — сказал я.

— Я спрошу завтра в банке у заведующего, — сказала Анники.

— А что, если позвонить Пихлая? У него наверняка здесь, в городе, масса всевозможных знакомых.

— У отца или сына?

— Все равно.

Нашел в книге телефон Пихлая и позвонил, ждал, считая гудки в трубке, затем услышал голос художника.

— Это Ильмари Аутио, — сказал я.

— Ну здорово! — обрадовался он.

— Я звоню вот почему: мне срочно нужен хороший адвокат. Может, знаешь кого?

— Что ты натворил?

— Я-то ничего. Брату нужно.

— По какому делу: развод, убийство или воровство? Или афера с банкротством? У каждого адвоката своя сфера, — сказал он.

— Убийство, — уточнил я.

— Пошел к черту, не шути, — сказал он.

— Дело, правда, весьма неясное.

— Нет, ни одного адвоката в городе я не знаю, — сказал он.

Я молчал — был сильно разочарован, огорчен.

— Мне не требовалось, — добавил Пихлая.

— А может, найдется просто знакомый, старый товарищ по школе или университету? Мне нужен такой полузнакомый или полузнакомый знакомых, чтобы быть уверенным, что он отнесется к делу серьезно, — сказал я.

— На моих знакомых надеяться не приходится, — пошутил Пихлая и засмеялся.

— Тогда ничего не поделаешь, — вздохнул я.

Он стал расспрашивать о новостях, и я сказал, что Анники нашла квартиру и мы в четверг будем переезжать, он спросил адрес и записал его, и, пока он записывал, мне пришлось несколько раз повторить, затем он рассказал, что отвез отца в больницу; профессор стал совсем слаб и дни его сочтены, еще Пихлая велел мне звонить, когда будет время, и я пообещал.

Анники убирала посуду со стола, я прилег на диван, свесив ноги за подлокотник.

— Он никого не знает, — сказал я.

— Я спрошу завтра в банке, — предложила Анники.

— Но нужен специалист по убийству, а не по банкротствам. Удобно тебе будет спрашивать про такого?

— Могу спросить не у заведующего, у кого-нибудь другого.

Я запретил ей заниматься этими расспросами и пообещал сам завтра обзвонить все указанные в телефонном справочнике адвокатские конторы, а также спросить кое у кого в типографии — это, пожалуй, будет самым разумным. Мы договорились, что в четверг к вечеру для перевозки вещей на новую квартиру я возьму в типографии маленький грузовик, если он будет свободен, ведь завтра рабочий день.

Лежа на софе, я читал газету, в ней ничего об убийстве не было.

Вечером я отправился к себе в комнатенку за чистой одеждой. Подъехал на машине к крыльцу, и, когда вошел, хозяйка, приоткрыв дверь, выглянула в переднюю.

— Вам письмо, — сообщила она.

— Хорошо, — сказал я.

— Надеюсь, ничего плохого не случилось.

— Думаю, что нет.

— Вам так редко приходят письма. Это отправлено отсюда, из города.

— Как раз собирался сказать вам, что в четверг съезжаю, — сказал я.

— Господи помилуй! — испугалась она.

— Я женюсь, — объявил я, и, пока поднимался по лестнице к себе наверх, она переспросила: «Женитесь?»

Я вошел к себе в комнату и захлопнул за собой дверь. Взял в стенном шкафу чистую одежду и вывалил из портфеля вещи на кровать. На столе лежали письмо и сегодняшняя газета. Не снимая верхней одежды, я сел на стул к столу, надорвал конверт. При этом оторвался кусочек от края письма. Я достал его из конверта и первым делом посмотрел в конце на подпись. Письмо было от старика Пихлая, и мне сразу полегчало, хотя я понимал, что письмо, посланное с работы, не могло быть в простом конверте. Я принялся за чтение:

«Здесь, в больнице, и нечего больше делать, как лежать, и писать письма, и воевать с обслуживающим персоналом. Они стараются каждый день накачивать меня лекарствами, но я не позволяю. Правда, иногда боли такие сильные, что я теряю сознание и тогда оказываюсь полностью в их власти и подозреваю, что они вводят мне лекарства, хотя и не сознаются в этом.

Я стараюсь вспомнить обо всех тех людях, которым мне надо было бы сообщить еще что-то важное, и написать им письма. Теперь мне легко писать то, что я хочу сказать и о чем думаю, потому что никто не может со мной поспорить.

Может быть, когда ты получишь это письмо, я буду уже мертв. Поэтому прошу тебя прочесть письмо до конца и даже сохранить, если оно тебе понравится или ты сочтешь, что когда-нибудь сможешь разделить мое мнение. Уже немало людей я обеспокоил теперь своими письмами, но каждого несколько по-разному. Больше всего писал своим знакомым в университете, эти письма, скорее всего, уже в помойке. Сеппо я написал даже два письма — в надежде, что, может быть, когда-нибудь потом он начнет меня понимать.

Тебе пишу, потому что слышал от твоей невесты о твоем намерении обзавестись собственной типографией. По этому поводу я тебе давать советы не собираюсь, ты знаешь печатное дело гораздо лучше меня, который дальше конторы типографии не бывал, но пишу тебе, имея в виду