Читаем без скачивания Холмов трагических убийство - Давид Игоревич Верлицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сол открыл первый лист и стал быстро смотреть на строки, вспоминая каждый день, когда он их писал. Вспомнил солнечный вечер в середине июня, затем переместился в дождливый день начала июля, потом ему вспомнилась теплая ночь. Не пропускал он глазами и фразы, о написании которых совершенно не помнил. Но теперь точно знал, что написал их не он; и был в этом чистосердечно уверен. Он находил все те же фразы, какие наполняли и истощали его разум. Все это время они были лишь отголосками текста, который он прочитал. Ведя диалог с другим человеком и думая, что он общается с собой же, Сол осознал довольно многое. Но он никак не мог поверить в то, что поймет намного больше, когда прочитает эти строки вновь.
Пролистав все страницы до конца, он в полном замешательстве откинулся на стул.
“Бенсон мертв. Но это как-то оказалось в его кабинете. Либо кто-то действительно хотел подставить нашего товарища, либо он совсем уж и не товарищ”.
Планк, не находя выхода в том, что обнаружил, продолжил искать – открыл ящик ниже и вот тут-то, наконец, развеял все мифы о невозможности решения дела.
Белый лист с непонятной записью лежал на дне отсека. Планк прочитал:
“Поставить будильник и закрыть дверь.
Не забудь ключ: ьчь, бнк шбууь фиэжюдцс щечхлэп м упямю тауетьена чт ырэм. йплр”.
– Что за чертовщина происходила в голове у того, кто это писал? Они все, что ли, как и мы, посходили с ума? Или погодите-ка, это ведь шифр! Точно, тут что-то упрятано. Слово “ключ” неспроста, мне нужно срочно разгадать это сообщение!
“Ты не хочешь знать правду. Прекрати сейчас же! Иначе мне придется расправится с тобой до того, как ты выйдешь отсюда! Не мешай мне, я не остановлюсь. Тебе не убить меня, пистолет остался у дуба. Я ведь ударю тебе в голову, и ты будешь поражен. Как и ты”. – Сола нисколько не пугало явление своего внутреннего голоса – а даже наоборот, его забавляли никчемные выходки внутреннего “я”.
Я не знаю, что тогда заставило не бояться его. Я знал, что он может закончить мою жизнь, но почему-то не мог признать это. Видимо, тяга моя к теориям заговора, приданная от Джефферсона, спасла меня в тот момент.
Из трудов “Дело о Безликой Семерке”
Первая мысль его была о шифре Цезаря, но тут он промахнулся – насколько бы не сдвигал буквы в странном сочетании, ничего осмысленного у него не выходило. Затем в голову пришла идея поразмыслить над положением букв, быстро надоевшая ему. Он задумался о слове “ключ”. Джефферсон говорил ему что-то о таком… Шифр Виженера, да! “Ключом является буквенное выражение, точно!” – вспомнил Сол.
Он быстро начертил таблицу, где в каждой клетке верхней строки и первого столбца написал буквы в алфавитном порядке, и стал заполнять остальные квадраты: на пересечении двух “а” он написал “б”4, на пересечении “б” с “б” написал “г” и так далее. Потратив на все про все около десяти минут, он, подняв над собой листок с таблицей, который начало просвечивать солнцем, стал изменять показавшееся ему странным выражением другим, скрытым и имеющим смысл.
– М-м-и-к, он-ни п-оочт-и р-аск-ры-ли Сем-ерку и ско-ро до-бе-ру-тся до тебя. Бе-ги. – проговаривал он каждую букву, которую оставлял на листке.
Перечитав сообщение целиком, он почувствовал себя одновременно и гением, и дураком. Он не торопился с известием, он опять задумался о том, что никогда до этого они не пытались копать глубже, в самую суть преступления. Из-за этого все совершенные ошибки стали заметны ему. Все их упущения привели ко всему, что они получили. Сол чуть было не впал в печальную дремоту, но взял себя в руки, и с ощущением напрасности своих долгих бессмысленных похождений, рванулся на встречу с врагом, личность которого уже знал.
“Убью его, убью. Он предал не только нас. Он предал всех, всех своих бывалых знакомых! Что он сделал с Говардом, как ему удалось так легко и фальшиво инсценировать свою смерть, чтобы мы это не заметили? Все ведь было так очевидно! На месте трупа не могла лежать одна звезда, это ведь неправдоподобно! Господи, мы так ошибались, так медлили! Что ж, пора покончить с этим всем”.
Для грандиозности своих чувств, думаю, мы пересечем немного временную ветвь и перепрыгнем через несколько глав:
ГЛАВА XXIV
ГЛАВА XXV
ГЛАВА XXVI
ГЛАВА XXVII
ГЛАВА XXVIII
ГЛАВА XXIX
ГЛАВА XXX
Да, так-то лучше. Может, конечно, это эхо моего голоса, но как бы там ни было – значимое событие должно быть совершено и описано на максимальном уровне. Это я понял, когда описывал последнюю схватку в своей последней, до этого, работе – комедийной научной фантастике. Кажется, временные линии опять оборвались.
Из поздних заметок С. Планка
Я к вам с мольбой не раз уж приходил,
Но все не можете меня утешить
О чем с надеждой вам не говорил!
И все же не получится уверить…
Я знаю: был я очень глуп -
Искал судьбы своей ответы,
Пока повсюду все мне врут,
Не знал я прошлого заветы.
Но стоит ль жизни отдавать
За выбор скорый и печальный,
И стоит ль судьбы обсуждать
Людей в округе жизни бальной?
Холмы, бескрайние просторы,
Ответьте на один вопрос:
Зачем бесславные укоры?
Уж лучше размышленья роз!
Сол добежал до места, откуда этой же ночью сбежал. Там, с тех времен, ничего не переменилось: все тот же молчаливый дуб, его переливающиеся в солнечном свете листья, а под ними – жертва любви и медлительных чувств. Планк устремился очами за горизонт – на небе возвышалось холодно-желтое солнце. Он оперся на дуб и стал смотреть за его движением – медленным и завораживающим, как полет капель дождя.
“А что, если он не придет? Что, если обманул нас. Но тогда в чем смысл всего совершенного? Не мог ведь он убивать людей ради убийства. Не мог ведь предавать ради предательства. Нет, он будет с часу на час, с минуты на минуту, с секунды на секунду. Его появление вот-вот должно обрадовать меня и мое желание убить”.
Сол, сам того не замечая, начал давить указательным пальцем на курок револьвера, ему не терпелось вложить в него всю свою ненависть и нажать на него. Позади пролился шорох травы.
– Ну что же? Пришло время ответов на все вопросы! – вышел из-за ствола дерева знакомый Солу человек.
– Бенсон, и все-таки ты такой бесчеловечный! – обернулся, крепко удерживая пистолет, Сол к злосчастному предателю.
– Пока никто из нас не погиб, давай разъясню тебе свой гениальный план. Мое самолюбие не может жить спокойно, пока я не рассказал вам всю правду.
– Какого черта я
