Читаем без скачивания Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница - Василе Александри

1893

МАТЬ

Перевод К. Ваншенкина

Где воды быстрые, бурля,Гудят, шумят ночами,Где в зыбком мраке тополяПоют нам о печали,Где к старой мельнице ведутТропинки вдоль опушки, —Тебя я, мама, вижу тут,В скосившейся избушке.

Прядешь… За дверью шум реки…Потрескивают спороИзрубленные на кускиТри жерди из забора.Огонь то вспыхивает вдруг,А то, охвачен ленью,Едва не гаснет и вокругСвет смешивает с тенью.

С тобой две девочки… И светПо их одежде бродит.Они малы. Отца их нет,А брат все не приходит.И нарушает сказкой тишьОдна из них — меньшая.А ты, задумавшись, молчишь,Рассказу не мешая.

Нить рвется много раз подряд.Тебя терзает дума.Сидишь, и твой недвижен взгляд…Чуть вздрогнула от шумаУпавшей прялки. Что с того, —Глядишь — не поднимаешь,Молчишь и словно ничегоВокруг не понимаешь.

…О нет! Сомненья больше нет!Спешишь к окошку прямо.И смотришь, отстраняя свет…«Ну, что ты видишь, мама?!»«Нет, показалось мне», — едваПромолвить сил хватило,И эти горькие слова,Как вопли над могилой.

Потом, не поднимая глаз,Ты говоришь устало:«Умру я скоро. Что ж, от васСкрывать мне не пристало.Молюсь, чтоб ваш вернулся брат,Чтоб жив он был на свете…Мне показалось, что стучат, —Стучит он в окна эти.

Когда б судьба ему далаУвидеть мать родную,То уж, наверно, прожилаЕще бы жизнь одну я.Иль бог прогневался на насИ обошел любовью…Не будет сын в мой смертный часСтоять у изголовья!..»

Ненастье, ветер на дворе.Сестрицы спят глубоко.Ты, видно, ляжешь на заре.Все плачешь одиноко.И все мечтаешь обо мне, —Увидеть бы родного.А засыпаешь — и во снеМеня ты видишь снова!..

1894

МЫ ХОТИМ ЗЕМЛИ

Перевод Н. Подгоричани

Без крова, голоден, раздет,Стою, оплеван, пред тобой,И плеть ты поднял надо мной,Исчадье ада, мироед!Тебя к нам ветры занесли,Мы для тебя ничтожней тли,Мы псы смердящие — так бей,Мы скот — так что же, не жалей,Мы от побоев только злей —Хотим земли!

Ты все, что свято нам, клянешь,Берешь в солдаты сыновей,Бесчестишь наших дочерейИ черствый хлеб из глотки рвешь.Без слез глядеть мы не могли,Как наши дети шли в пыли,От голода валились с ногИ падали среди дорог, —Хотя бы для детей клочокХотим земли!

На кладбище ваш алчный плугВыкапывает кости тех,Кто там лежит. А это грех!Отец, и мать, и лучший друг,Все те, что в вечность отошли,В земле покоя не нашли.И нас прогнали из домов,Нам нет защиты от ветров,Но мы за наших мертвецовХотим земли!

А хорошо б иметь и намПриют последний для костей,Чтоб слезы близких и детейНашли останки наши там,Куда их с плачем отнесли,Чтоб, видя кладбище вдали,Прохожий лоб перекрестил,Чтоб труп в овраге не остыл,Чтоб было место для могил —Хотим земли!

Нам помолиться недосугИ поразмыслить, не спеша,Но есть же и у нас душа,Помимо этих грубых рук.Вы нас цепями оплели,Солдатам приказали: «Пли!»Вы все забрали: право, честь,Нет даже времени поесть,Но всех обид не перечесть —Хотим земли!

Пришельцы злые — руки прочь!У вас в земле — запас зерна.Нам колыбель и гроб она.Отец, и мать, и сын, и дочь —В нее все близкие легли.Мы землю свято берегли.Слезами, потом, не дождемМы орошали каждый ком.На ней родились и умрем —Хотим земли!

Что, если станет невтерпежХодить нам с нищенской сумой.Что, если встанем мы стенойИ спрятанный достанем нож!Вы до того нас довели,Что кровь земле мы предпочли.И будьте вы Христом самим,Мы все пути вам преградимИ скрыться даже не дадимВо тьме земли!

1894

IN OPRESSORES[76]

Перевод Н. Стефановича

«Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!»

Ждешь ты жалости? В ответТы дождешься новых бед.Кем разут ты и раздет?Кем лишен ты пищи?Вот он в дом ворвался твой!Всем, что только под рукой,Бей его, гони долой:Он — в твоем жилище!

У него для нас готовМрак застенков, лязг оков;Перекладины крестовОн воздвиг для пыток.Но клянемся всем святым,Адом с дьяволом самим, —Быть рабами не хотим!Их и так избыток.

Хватит жалоб, хватит слез!Мы дрожали от угроз,Нам плевки сносить пришлось,Мы сгибали спины.Трудный жребий выпал нам:Страх с позором пополам —Так вставайте ж — двум смертямНе бывать, румыны!

Нас преследует судьба?Или воля в нас слаба?Иль герой родил раба?Ложь! Найдем же силу!Только враг уверен в том,Что родился ты рабом.Так зачем себя даемЗарывать в могилу?

Эй, стряхните лень и сон!Всюду плач — со всех сторон,Скрыт горящий небосклонВ дымные завесы…Бог поможет (о когда ж?),Если ж он противник наш —Отречемся, и шабаш!Нам помогут бесы.

1894

НА СМЕРТНОМ ОДРЕ

Перевод Н. Подгоричани

В последний час, святой отец,Тебе в грехах своих покаюсь:Мне тяжело, я задыхаюсьИ знаю — близок мой конец.Все, все припомню, умирая.Хотел начать я с добрых дел,Но их не сделал, не успел,И думать я почти не смелО светлом рае.

Я был кормильцем для семьи.Отец мой мало жил на свете,Осталась мать, остались дети,И ждали близкие моиЛишь от меня кусочка хлеба.И час я проживу едва ль,Но не о том моя печаль,Мне мать с детьми оставить жальНа волю неба.

Да, грешен я — любил я смех,Любил кобзу, напевы песен.Мир для меня был так чудесен,Я не бежал его утех.Любил туманы на рассвете,Любил холмы, цветущий луг,Веселых парней тесный круг,И хору пеструю подруг,И все на свете.

Во всех грехах я дам отчет.Следить мне нравилось, не скрою.Как мило женщина пороюПодружку локтем подтолкнет.Любил я также затесатьсяВ толпу девичью как-нибудь,К беспечным играм их примкнутьИ стана стройного чуть-чутьРукой касаться.

Я — как язычник. В божий храмХодил я редко помолиться.Мне нечем, отче, похвалиться,Но бог в груди моей, он тамВсегда со мною пребывает.Я не отрезанный ломоть,Но страсти трудно побороть,И пусть рассудит сам господь —Он лучше знает.

Я никому не делал зла,Не проклинал, не ненавидел,И никого я не обидел,Хоть сила в кулаках была.И был находчив я и ловок —И мог бы восемь молодцовШвырнуть я оземь, как щенков,Но избегал я драчуновИ потасовок.

Лишь раз я парня проучилЗа девушку. Назавтра в полеЗадумался — а хорошо лиЯ с этим парнем поступил?И, не теряя ни мгновеньяИ корма не задав волам,Его искал я по холмам,Чтоб с парнем помириться намБез промедленья.

Я про соседа не сказал.Меня любил он как родного,А я, без умысла дурного,Его жену поцеловал —Он стар был, а она в расцвете.Печаль ее прекрасных глазИ слезы вижу как сейчас.И, может быть, осудят нас.Но грех ли это?

Я ничего не утаил.Какого ждать мне воздаянья,Святой отец? Но наказаньеНе в том ли, что в избытке силЯ кинуть должен все земное?Не шлю я жалоб небесамИ не ропщу. Но только тамВсе будет непривычно нам —Совсем чужое.

1895